Эй, Всевышний! Я научился ценить. Том III
Шрифт:
Этот масштабный праздник задумывался как катализатор к возвращению всего на круги своя — и он справился с задачей, не столько утопив горожан в вине и веселье, сколько сбив их с пагубного пути страха повторения катастрофы.
И пусть для жителей пограничных регионов, — не говоря уже о демонах, — нашествия монстров, огромные потери и атмосфера войны являлись чуть ли не обыденностью, Риланцев никто не беспокоил несколько столетий. Живущие в мире и не ведавшие страха, горожане в тот злополучный день на себе прочувствовали, что такое — близость смерти.
Их эвакуировали, но многие мужчины
А ведь кто-то пережил бойню, но потерял рассудок после всего увиденного…
Стоит ли говорить о том, что случилось с людской верой в завтрашний день?
— Прекрасный вид. Но с полётом он всё равно не сравнится…
Гесса, которой уже доводилось подниматься высоко в воздух на моих руках, окинула сияющий город взглядом своих алых глаз, на поверхности которых отражались серебряные и золотые искры. Следом она резко повернулась и посмотрела на меня, отчего вино, покоящееся на самом дне её бокала сиротливо булькнуло — с ним демонесса не расставалась уже второй час, но пить его явно не собиралась.
Можно сказать, что бокал с алым вином превратился в аксессуар, отваживающий от нас разносчиков напитков.
Я распространил своё внимание на добрую сотню метров вокруг и, убедившись в том, что рядом с нами никого нет и к нам никто не приближается, вновь создал искажающее звуки невидимое облако. Зачем? Просто подумалось, что после заведения десятков новых знакомств и участия в нескольких словесных битвах Гессе есть, что сказать, и это что-то лучше сохранить вдали от чужих ушей.
Но если бы я знал, насколько окажусь прав в своём предположении…
— Зол, как же они меня!.. — С отчаянием в голосе прошептала демонесса, едва убедилась в том, что я установил барьер. И это был первый раз, когда Гесса перешла на искреннюю, ничем не прикрытую брань. Впрочем, я хорошо её понимал. Мне тоже не нравилась необходимость общаться с людьми, чьи улыбки и слова только выглядели искренними, но их притворство нельзя было не заметить. Нереальный контраст на фоне абсолютно прозрачной связи между мной и Гессой добавлял красок в картину, и никакая выдержка, никакое монолитное спокойствие, выстроенное за сотню лет жизни — ничто не могло вот так сразу позволить демонессе взять себя в руки. Требовалась практика, которая у меня, например, имелась — ещё на обучении в клане от меня требовали в лицо улыбаться тем, от кого меня буквально выворачивало наизнанку. — Мне казалось, что моего опыта окажется достаточно, но это…
— Клубок змей. Таково любое общество тех, кто держит в своих руках хоть какую-то власть.
Искренность, благородство и честь — это не про политику. Большая ли, малая ли — неважно, ведь человеческая, — и не только, так как демоны в этом плане лучше лишь тем, что в их обществе можно законно угробить слишком наглого обидчика, — сущность одинакова.
Единственным, что способно держать знать в узде являлась сила.
Будем честны: того, чем я сейчас обладал, недостаточно. Один-единственный маг божественного ранга обладал стократ большей силой, и я бы не смог ему навредить даже
Меч, магия, мои уникальные черты — всё меркло перед одним-единственным заклинанием. С самого начала своего пути я решил изучать магию и практиковаться в мастерстве ближнего боя. Даже взял соответствующий навык, чтобы ни от кого не зависеть в своих тренировках. И до определённого момента избранная мною стратегия была эффективна, позволяя мне выживать там, где у обычного мага не было бы ни единого шанса.
Но что дальше? По силе я равен магу-императору среднего уровня, но эта сила кажется совершенно бесполезной, стоит лишь взглянуть на настоящих монстров, будь то запечатанная Лана или маг высшего ранга.
И таких существ не так уж и мало, чтобы не брать их в расчёт.
Вопрос: Зачем нужна сила?
Ответ: Для того, чтобы жить без оглядки на кого бы то ни было.
Я с завидным упрямством шёл к силе, словно в какой-то китайской новелле, повествующей о боевых искусствах, но только сейчас понял, что одной только культивации мало. И навыков, будь то ближний бой или изучение множества заклинаний, тоже недостаточно. Нужно нечто большее.
Я карабкался на гору, учился делать это правильно, но в один прекрасный момент обнаружил перед собой глубочайшее, непреодолимое ущелье, поставившее под вопрос всё то, чему я научился до встречи с ним…
— И ты решил стать частью этого клубка… — Девушка понуро качнула головой, после чего встрепенулась: — Нет-нет, я не обвиняю тебя и понимаю, что особого выбора тебе не дали… Но такая компания мне всё равно неприятна. Тяжело осознавать, что теперь мне придётся регулярно общаться и со знатью тоже.
— Не думаю, что к нам будут часто захаживать гости. — Ну а если зачастят, то я отважу. Собственный комфорт для меня всё ещё дороже какой-то там репутации среди местечковых дворян, девяноста девять процентов которых для меня лично бесполезнее грязи под ногами. — Я дам всем понять, что участие в их делах меня не интересует, а во всём остальном мы им будем просто неинтересны.
— Надеюсь, что так всё и обернётся. Убирай барьер, тот человек целенаправленно идёт к нам.
— Очередной… Хм? Барон, да без свиты? — Я окинул взглядом приближающихся людей — светловолосого, хорошо сложенного мужчину в классическом для барона людского царства облачении, и его уменьшенную копию лет шестнадцати-семнадцати. — Если хочешь, можешь сделать вид, что тебя сильно заинтересовал пейзаж. Уверен, они не обидятся.
При этом если сам глава семейства был обычным человеком, то его младший родственник открыто демонстрировал свои магические способности, подпитывая некое заклинание, обосновавшееся в его глазах.
Для мага общее физическое усиление было обыденным и безопасным, так как оно являлось суть напиткой тела маной, однако изредка маги смещали приоритеты, прибегая к совсем другим методам усиления отдельных частей своего тела.
Но обычно речь шла о конечностях — весьма грубых с точки зрения анатомии частях человеческого тела. Хрупкие элементы вроде глаз, нервов или внутренних органов подвергались воздействию куда реже, так как при потере контроля над заклинанием был высок риск навредить самому себе.