Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания.

Фоер Джошуа

— Что насчет юриспруденции, Эдвард? — спросила она.

— Я считаю юриспруденцию переливанием из пустого в порожнее — то есть совершенно бесполезной тратой жизни, — ответил Эд. — Быть хорошим адвокатом значит способствовать торжеству несправедливости, — Эд наклонился ко мне. — В 18 я был довольно-таки многообещающим молодым человеком.

Это высказывание побудило Фиби вступить в разговор:

— Скорее уж в 13.

Когда Эд отошел в ванную комнату, я поинтересовался у Рода, разочаровался ли бы он, стань его сын следующим Тони Бьюзеном — фантастически богатым авторитетом в вопросах самоусовершенствования. Род задумался на пару секунд и потер подбородок. «Думаю, я бы все же предпочел, чтобы он стал адвокатом».

На следующее утро в экзаменационном зале Оксфордского университета, где собрались лучшие мнемоники мира, Эд растянулся на кожаном диване в ярко-желтой кепке и футболке с жирной надписью «Эд надирает задницы — 220», красующейся

поперек груди над термоаппликацией в виде фотографий его самого — эдакий грозный мультяшный персонаж, проводящий удар карате, — и женской попки в стрингах. (Отбиваясь от издевательских шуток, Эд объяснил, что эти три слова, «Эд надирает задницы», — не что иное, как мнемонические подсказки, которые помогает ему запомнить число 220.) Он курил (необходимость физических тренировок никогда не принималась им всерьез) и тепло приветствовал каждого прибывавшего конкурсанта. Эд сообщил, что со времени нашей последней встречи он прервал работу над своей диссертацией в Париже и взял бессрочный академический отпуск, чтобы заняться «другими проектами». Кроме того, реализацию их с Лукасом больших планов по созданию Оксфордской мыслительной академии придется отложить, потому что вскоре после чемпионата Соединенных Штатов Лукас сильно обжег легкие, когда трюк с глотанием огня пошел не так, как надо.

Чемпионаты по запоминанию проходят в обстановке патологически острой личной конкуренции, и Эд объяснил, что тщеславная надпись на футболке — часть «кампании по показному устрашению» с целью «улучшить качество того, как оппоненты, в особенности немцы, задирают друг друга». С той же целью он появился на чемпионате с одностраничным информационным листком, экземпляры которого раздавал представителям прессы и коллегам. В этом листке он рассказал (в третьем лице) о себе: «дерзкий и яркий, готовый ко всему (особенно вчера)», а также о режиме своих тренировок: «ранний подъем, йога, прыжки со скакалкой, суперпища (включая чернику и рыбий жир), четырехчасовые тренировки, два бокала вина каждый день (из винограда, выращенного на богатой калием почве Лангедок-Руссильона в Южной Франции), полчаса расслабления каждый вечер на закате и ведение онлайн-дневника». В примечаниях было указано, что его «уникальные способности» включают в себя осознанные сновидения и тантрический секс. Там же Эд упомянул Тони Бьюзена («чемпион по бальным танцам и мой наставник в период становления») и изложил свое видение будущего соревнований по запоминанию: он «надеется, что запоминание войдет в список олимпийских дисциплин до 2020 г.», когда он «планирует выйти на пенсию и прожить остатки жизни в синестезии и старческой немощи». Его планы после соревнования: «совершить революцию в западном образовании».

Рядом с Эдом на диване расположился легендарный чемпион мира по запоминанию Бен Придмор — человек, которого до того момента я знал только по рассказам и сведениям из Google. (Например, я слышал, что он может запоминать игральные карты с той скоростью, которая требуется для того, чтобы их переворачивать.) Бен был одет в старенькую, с растянутым воротом, футболку «от Доктора Сьюза», украшенную надписью «Одна рыбка, две рыбки, красная рыбка, синяя рыбка»*⁷. В руках он теребил австралийскую шляпу Гробовщика³⁵ — черный широкополый головной убор из кожи буйвола, который носил, не снимая, последние шесть лет. «Это моя фишка, — мягко пояснил он. — Часть моей души».

Рядом стоял черно-розовый рюкзак со словами Pump It Up³⁶, выведенными на его тыльной части. Бен поведал, что в рюкзаке ожидают двадцать две колоды карт, которые на следующий день он собирается запомнить за один час.

С лысой головой, густой бородой, очками на пол-лица и большими глазами, Бен казался известным персонажем Роберта Крамба³⁷. У него даже бьии такие же поднятые гшечи и чудаковатая походка. Подошвы его поношенных кожаных ботинок шлепали по полу как резиновые шлепанцы. Он говорил с мягким йоркширским — немного в нос — акцентом, из-за которого «мой» звучало как «меня». «Я ненавижу звук собственного голоса», — сказал он, когда пытался объяснить, почему так и не перезвонил мне на прошлой неделе. Практически первым, что Придмор рассказал мне о себе, было то, что он, по его сведениям, самый юный недоучившийся студент в Англии, «Меня приняли в Кингстаунский университет в 17 лет, и я бросил его через шесть месяцев. Сейчас мне 28, и это ввергает меня в депрессию. Мне кажется, что я уже старик среди интеллектуальных спортсменов. А когда-то я был многообещающим новичком».

Неудачи следовали за Беном по пятам. Он не собирался на чемпионат мира по запоминанию. Последние шесть месяцев он посвятил запоминанию первых 50000 знаков после запятой в числе к, которые он собирался зачитать на память на Олимпиаде интеллектуального

спорта — семидневном фестивале настольных игр, который обычно устраивается через неделю после чемпионата мира по запоминанию. Это был бы новый рекорд. Но за месяц до этого загадочный японский мнемоник Акира Харагути появился из ниоткуда с выученной 83431 цифрой. Чтобы произнести их все, потребовалось 16 часов и 28 минут.

Бен прочитал об этом достижении в Интернете и был вынужден пересмотреть свои планы. Вместо того чтобы доучивать оставшиеся 33432 цифры, он сдался и посвятил свое время защите титула чемпиона мира по запоминанию. Последние шесть недель он провел, очищая дворцы памяти, прежде посвященные числу я, уничтожая тяжелый труд прошлых месяцев, чтобы он смог снова использовать дворцы на чемпионате мира.

Большинство интеллектуальных спортсменов пришли в этот вид спорта так же, как и я: увидели однажды человека, исполняющего невероятный трюк с памятью, решили, что это здорово, запомнили принцип и затем отправились домой, чтобы попробовать применять его самостоятельно. Бен же пропустил один важный шаг. Он увидел, как кто-то запоминает последовательность игральных карт, сказал себе, что это здорово, отправился домой и попробовал проделать это сам. Только вот никто и никогда не объяснял ему, как это надо делать. Не зная ни одной техники, Бен просто вглядывался в карты снова и снова, пока они не впечатывались в его память. Он продолжал проделывать это в свободное время в течение нескольких месяцев, предполагая, что однажды все начнет получаться само собой. Он добился того, что с помощью механического заучивания запоминал карты за 15 минут—результат во многом более впечатляющий, чем его мировой рекорд в 32 секунды, достигнутый благодаря мнемоническим приемам. О дворце памяти Бен узнал, только когда приехал на свой первый чемпионат мира по запоминанию в 2000 г. В конце первого дня соревнований (он завершил его практически на последнем месте) Бен отправился в книжный магазин и купил одну из книг Тони Бьюзена, решил, что запоминание — этого, к чему у него талант, и забросил все остальные увлечения, включая предыдущее дело жизни — посмотреть каждый из 1001 демонстрировавшегося в кинотеатрах мультфильма производства студии Warner Bros. 1930-1968-х гг.

Бен трудился над книгой «Как быть умным», которая учит, как определить день недели для любой исторической даты, как запомнить последовательность карт в колоде и как обмануть IQ-тест. «Эта книга о том, как убедить людей, что вы очень умны, при этом не повышая ваших умственных способностей, — рассказал он. — Но, увы, мне не удается много писать, потому что всегда находятся более важные вещи, например мультики, А если бы я собрался писать книгу о том, как улучшить жизнь, то вышла бы полная ерунда, потому что я понятия не имею, как улучшить собственную жизнь».

Главным фаворитом среди претендентов на чемпионский титул Бена Придмора был доктор Гюнтер Карстен, лысеющий сорокатрехлетний крестный отец немецкого интеллектуального спорта, который выигрывал все чемпионаты Германии по запоминанию с 1998-го. Гюнтер пришел в том, что, как я позже узнал, было его стандартной униформой: во внушительных черных противошумных наушниках и металлических солнечных очках, заклеенных изнутри почти полностью так, что остались только два крошечных отверстия. «Сторонние раздражители», как называл их Гюнтер, это bete поіґ¹ любого мнемоника. (Один вышедший на пенсию датский мнемоник приходил на соревнования с лошадиными шорами.) На ремне у Гюнтера была золотая пряжка с его инициалами, золотая цепочка поверх обтягивающей белой футболки и черные матросские штаны, расклешенные книзу. Гюнтер сообщил мне, что в колледже подрабатывал фотомоделью для рекламы машин Nissan, и в зависимости от того, с какой стороны на него посмотреть, он выглядел либо как злодей из фильма о Джеймсе Бонде, либо как стареющий фигурист. Он был в отличной физической форме и, как я вскоре узнал, жестким соперником. Хотя одна его нога немного короче другой (последствие перенесенного в детстве заболевания костей), Гюнтер регулярно принимает участие в забегах для мужчин среднего возраста — и побеждает. С собой он взял запертый чемоданчик из блестящего металла, заполненный 20-30 колодами карт, которые он планировал запомнить. Точное количество он мне не сказал, потому что боялся, что оно станет известно Бену Придмору.

Соревнование проходило в одном из знаменитых старых зданий Оксфорда, в большом помещении со стенами, обитыми дубовыми панелями, с высокими окнами в готическом стиле и огромными портретами третьего графа Литч-филда и 14-го графа Дерби. Зал был обставлен так же, как и во время учебного года, когда он используется для сдачи экзаменов студентами старших курсов. Стояли четыре дюжины парт, к каждой из которых был приделан цифровой секундомер высотой шесть дюймов. Секундомеры предназначались для последнего и наиболее захватывающего состязания — скоростного запоминания карт, когда спортсмены должны запомнить колоду так быстро, как только возможно,