Эйс
Шрифт:
«Маленький Мук» тащил на плече огромную клетчатую китайскую сумку, в которой мог поместиться целиком, прихватив в придачу здоровенный арбуз. Следом нарисовалась полноватая девица с младенцем на руках.
«Ух, хорошая такая, сучья сущность, - автоматически прощупала молодую мамашу Яна.- С тенденцией через годик-другой к полному засору ауры. Скоро грязное гнилое душевное болото затянет остатки положительного безвозвратно».
Включив поворотник, Яна подъехала ближе, дав понять, что ждет, когда сможет припарковаться. Задохлик открыл багажник и не спеша начал загружать пожитки в машину. Он прекрасно видел моргающий автомобиль, но всем видом демонстрировал полное
Ментально чувствительная Яна точно знала - это не ожидание третьего пассажира. Парочка тянула время нарочно, придавая себе значимость. Их возмущенная энергия постепенно нарастала. Предвкушая назревающий скандал, они буквально наслаждались пассивной и ничем немотивированной агрессией. Прошла минута, две, три…. Наконец Яна устала сидеть, опустила стекло и поинтересовалась:
– Вы зачем так машину поставили? Все парковочные места перегородили. Может уже отъедите?
– Тут было занято, вот мы так и поставили, - ответил шибздик.
Яна на секунду впала в ступор. Откровенная тупость, пожалуй, единственное, что могло повергнуть её в подобное состояние. Когнитивный диссонанс. Как можно нести откровенную чушь, не беря во внимание явную нелогичность и нарушение законов пространства? Тут совершенно исключены варианты, при которых требовалось бы ставить автомобиль наперекосяк. Ответ означал одно - наглость и самомнение. Нелепый отмазон с уверенностью, что все окружающие дурнее его.
– Ну сейчас-то можете отъехать?
– Нет! Не можем отъехать! – неожиданно заверещала девица. Она залезла в сумку, достала бутылочку с детской смесью и демонстративно сунула в рот ребенку.
«Безмозглые, - подумала Яна. – Ни встать нормально, ни отъехать. Дело доли секунды».
– Почему?
– Я ребенка кормлю!
– Вы только что вышли из квартиры и тут же начали кормить ребенка? Ни секундой раньше, ни секундой позже?
– У тебя, видно, своих детей нет! Вот где он захотел есть, там и кормлю! – нервно заорала «яжематерь», очевидно криками убеждая саму себя, что в дороге ребенка кормить никак нельзя, как и задержаться на минутку с кормлением. Хотя Яна подозревала, что ребенок вовсе не голоден. По крайней мере, до сунутой бутылочки он даже не пискнул. – Какого хера ты тут встала?
– А ты чего орешь, как истеричка? – поинтересовалась Яна, подумав, не подавился ли ребенок от истошных воплей, поскольку дверь Калины оставалась открытой.
– Ты сама орешь, как истеричка!
– ещё сильнее взвизгнула «яжемать».
Яна про себя машинально отметила три вещи: первое, девка точно умственно ограниченная, точь-в-точь повторяет за оппонентом слово, не придумав ничего иного. Второе – девицу вовсе не заботило состояние малыша, было важно утереть нос незнакомке. И третье - дело не в обычной послеродовой депрессии, распространенном явлении после разрешения от бремени. Корни агрессии лежали намного, намного глубже.
– У-у-у, - протянула Яна, решив свернуть скандал и откинулась на сиденье в глубину машины, показывая, что на этом разговор окончен.
– Чего ты укаешь, я сейчас укну тебе! – не унималась молодая мамаша, переходя на угрозы.
– Давай отъезжай, нам места мало выехать – поддержал благоверную ущербный.
На самом деле, машина им совершенно никак не мешала, но мелочный говнюк из принципа решил «задрочить тетку». Яна со своей стороны, из принципа
– Давай овца, выезжай, сказали!
Откровенное хамство стало перебором и явной ошибкой. Яна высунулась в окно и рявкнула так, что мат услышали в соседнем дворе.
– Завали ебальник, сука!
Девица принадлежала к тем, кто внемлет исключительно зуботычинам и матюгам. Грамотную корректную человеческую речь принимала за слабость интеллигента, а уход от скандала за неспособность противостоять. Только заблуждалась насчет незнакомки. Яна и без своих супер-способностей могла загнуть разговором любого. Опыт руководителя борзыми торгашами не пропьешь. Но сейчас у неё не было ни желания, ни моральных сил выражаться литературно и достойно осадить шалаву. Прекрасно понимала – в таких случаях лучше пугать своей неадекватностью. Проще жестко и грязно обматерить, чем воспитывать. Народ мудр. Народ говорит: «Поскольку времени немного, я вкратце матом объясню». По крайней мере, действует гораздо эффективнее, если конечно, нет желания вступать в дискуссии и заниматься просветительством.
Пришла очередь растеряться девице. Столкнувшись с тем, кто не уступит, при этом не боится ни ее, ни задохлика-супруга, желание раздувать конфликт мгновенно испарилось. Не услышав от благоверного слова поддержки, мамаша обиженно выпучила глаза, крепко сжала челюсти и замолчала. Подобно энергетическому вампиру, скандалистка получила желаемый негативный поток грязи и злобы, которым питалась от окружающих. Угрожающей волны оказалось с лихвой. Девица едва не захлебнулась от переизбытка недружелюбной силы, наполнившей с верхом и грозившей целиком слить в воронку преисподней. Инстинкт самосохранения беспокойно всколыхнулся, заставив хозяйку опасливо притихнуть.
– Как ты только с ней живешь, - напоследок бросила муженьку Яна, поднимая стекло. – Беги! Иначе она тебя с говном сожрет!
Девица продолжала угрюмо молчать, а Яна, сдав назад, тут же пожалела о своих словах.
«Ну и зачем я это сказала? Задрот ведь ненамного лучше. Жизнь друг другу обоюдно покалечат. И ребенку заодно».
Яна физически чувствовала, как возмущенное поле девицы разрывает жуткая, необоснованная ненависть. Злоба зиждилась на страхе, на собственных ограниченных возможностях круто ответить, презрении к мужу, не способному выступить защитником. Парочка влезла в автомобиль. Калина продолжала стоять. Внешний скандал с азартом перетек в разборки между собой.
Финалочка тяжелого дня добила Яну окончательно. Она неожиданно испытала полное и бесповоротное разочарование в людях. Сокрушительное чувство безысходности ввалилось острым спазмом через макушку, оседая в основании черепа. Кровь тяжело и гулко била в виски, дыхание замерло на выдохе. Перед ней пронеслась вся черная энергия, от которой пришлось избавляться в последние дни. Отваливающаяся грязными иссохшими кусками порочность сотни умирающих и гнусная энергия, одномоментно всплыли перед глазами. Вся чистка показалась вдруг бессмысленной. Не успеет она освободить землю от крайних степеней грехов, как подоспеют новые. Вот-вот подтянется яжематерь, балансирующая на грани, а потом и дитятко подрастет. Скандалы, впитанные в сознание сызмальства и аморальные семейные принципы, оставят глубокий отпечаток на психике ребенка. Воспитанный в злобе и неуважении к окружающим, новый член общества даже не будет подозревать, что можно жить с другим мировоззрением. И вот через несколько лет миру явит лик новый невозвратный.