Ездовой гном. Битва
Шрифт:
– Не будем печалиться. Внимание сильных мира сего, не всегда…
Тут он почувствовал, как его паукан колыхнулся, он удивленно и разгневанно обернулся увидев перепрыгнувшего к нему Аэрилиэля. Тот что-то промычал с выпученными глазами, а потом просто схватил его за плечо, помяв кружевное жабо, охватывающее поверх доспехов его шею и резко повернул в поле, тыча туда пальцем.
– Что ты,..
– начал было Голириэль разгневанно, и вдруг почувствовал, как слова застряли в горле. Напарнику было от чего потерять дар речи. Чудовищная туша царицы бомбардиров поднялась еще выше, выпрямив все лапы. Её трясло словно жука на которого капнули
Но царицу не может повредить никакая кислота! Она сама кислота! А зрелище становилось все чудеснее. Меж вытянувшихся столбами ногами, зазмеились молнии. Со стороны холма раздались гневные возгласы. Эрл, орал на окружавших его эльфов, отчего на душе у Голириэля на миг потеплело, но тот уже вихрем мчался на своем гигантском черном тарантуле к содрогающейся питомице с которой явно творилось что-то не ладное. Хотя что там вообще может с ней приключиться с её миллионами здоровья, не понятно…
Но тут словно само пространство исказилось, гороподобный жук вдруг моргнул как фантом и… пропал! Эльф икнул и начал усиленно протирать глаза. Этого не могло быть! Что это вообще такое? Без остатка и без…
– Куда она делась? – потрясенно выдохнули они хором. Потом переглянулись и тут же на их лбах проступили морщинки.
– Не понятно, но думаю нам тоже сейчас нужно «деться» куда-то подальше.
Глава 17
Седой орк, сидящий на краю обрыва, вытянул ноги и потер ноющие колени. Не раз и не два их простреливали, рубили и плющили, а столько что и со счета сбился за полтора века жизни. Всегда зарастает, но год от года память раздробленных костей все чаще начинает аукаться. Вот и плечо давит… Хотя нет, это просто перекрутился один из ремней из которых состоит его кожаный доспех. Одно движение и он расправлен, орк погладил его толстую потрескавшуюся кожу. Да, стар стал вождь Ырбык, даже не понять сразу где заканчивается лопнувшая и исцарапанная кожа ремня и начинается его собственная - загорелая и морщинистая…
Он перевел взгляд на открывающийся внизу вид. Зрелище глаз не радует – под ногами узкое ущелье. Словно какой-то великан на последнем издыхании рубанул гору, но расколоть до конца не сумел, так и пал там, напитав камень кровью. Когда-то слышал разговор гномов. Кажется, они называли этот красный камень – гранит…
Мысли понеслись было в прошлое, но нет. Не выходит. Сложно думать, когда рядом стоит один из взрослых внуков. И ладно бы почтительно молчал, но нет! Могучий воин кричит и ярится, слюна из неприкрытого толком рта, «делающего Ы», брызжет и от нее поблескивают его длинные белые клыки. Так о чем он там? А тот как раз схватился за рукоять черного меча на поясе! Тело старого вождя, прошедшее тысячи схваток среагировало само. Он мигом отпрыгнул, выхватывая два черных зазубренных топора и присел в стойке:
– Говоришь мозги старика съели кошки, раз он поверил тому молодому чужеземцу? Хочешь проверить, лишился ли старик силы?
Внук сразу примирительно поднял руку и сбавил тон:
– Дед, племя Зеленого Налима и так постоянно меж молотом и наковальней. Оружие из рук не выпускаем, чтобы выжить. Нужно охотиться, нужно потрошить купцов, а ты притащил всех в этот каменный мешок, где мы тупо сохнем тут уже несколько часов! Ты хочешь, чтоб мы превратились в мумий?
Старик пожонглировал топорами, нехотя сунул их в чехлы, и с ехидцей проскрипел:
–
Молодой орк вновь взъярился:
– Мы одно из самых слабых племен! Нас не наберется, со всеми детьми, стариками и старухами и семи сотен! И главное… Что тебе сказал тот чужак из-за которого ты нас сюда притащил? Ты велел разобрать нашу единственную шаманскую кибитку, ведущую на плато каменных слизняков. Теперь у нас пропала возможность быстро убраться при нападении врагов! Чего ради? Ты заставил всех членов племени продать все что накопили, и купил какие-то поганые драгоценности! Да и те отдал этому… этому щенку, который получил черную секиру, даже не десять лет назад, а на этой неделе!
Старик покачал головой:
– Этот парень родился в нашем племени, и поумнее тебя будет. Я знавал его мать, она была храбрым воином. Возможно он даже мой сын...
Молодой воин небрежно махнул рукой:
– У тебя их половина племени. Но видно ты не лучший предок, раз год за годом оно чахнет! Пора тебе на покой, доживать смотрителем какого-нибудь алтаря в глуши, которую никто не посещает!
Лицо старого орка исказилось, превратившись в жуткую оскаленную маску, в руках вновь появились топоры. На этот раз молодой орк злобно зареготав выхватил собственный меч.
Но тут над ущельем пронесся глухой рокот. Орки не сговариваясь отскочили друг от друга и уставились в небо. Солнце, едва перевалившее за полдень, палило все так же беспощадно. Ни единое облачко не омрачало прозрачную синь, а вот над ущельем вдруг появилось подрагивающее марево. Россыпи камней внизу причудливо исказились, сухие деревца и выживающие там кое как кактусы, затряслись и зашевелились под какими то расходящимися понизу прозрачными волнами. С ветром они не имели ничего общего - в этом каменном склепе, открытом свирепому солнцу, по-прежнему не было ни малейшего движения воздуха.
Орки переглянулись и отправили оружие в ножны, молча решив, что проносящиеся с сухим треском ломающихся поленьев, молнии без признаков дождя, значительно интересней спонтанно возникшего конфликта. Они заглянули за край, чуть ли не касаясь головами и увидели, что вся дрожащая толща воздуха над ущельем пронизана разрядами. Молодой орк удивленно разинул рот, а старый напротив радостно оскалился.
Прячущийся от жары в убогой тени расселин народ полез наружу, как муравьи почуявшие мёд. Орки загомонили кто во что горазд, и основной темой было недоумение «что за хрень?» Тем временем молний становилось все больше, они вообще слились в сплошную сеть, протянувшуюся меж скал. От их вспышек болели глаза, а треск уже звучал единым грохотом, словно внизу кто-то огромный разом ломал бревна целого леса.
В центре ущелья взвился вихрь, становясь все больше, он начал притягивать молнии, что начали бить именно в него. Наконец снизу мощно ахнуло, словно закричали сами горы, твердь под ногами дрогнула. И вождь, который все это время приплясывал будто сбросил груз лет и превратился в непоседливого орчонка, заорал во всю глотку:
– Ур-ра!
Молнии пропали, а в тускнеющем столбе света появилось гигантское чудовище, поблескивающее иссиня-черным панцирем. Орки как один подхватили победный вопль своего вождя. Молодой орк уже забыв о своих притязаниях ошарашенно указывал на тварь пальцем и бормотал: