Ездовой гном. Битва
Шрифт:
– Благодарю, брат, - прозвучал в шатре голос предводителя Саламандр, - ты мне очень помог.
На этот раз в голосе эльфа не было ни малейшего сарказма или издевки. Корхан вежливо наклонил голову, а разум быстро заметался в поисках вариантов действий. Выбрав нужный, он поднялся и напористо сказал:
– Тартариэл, тебе необходимо срочно приказать перестроиться и ударить по позициям лозадельцев всей мощью. Фаланговое построение не оправдалось, однако ветераны сильны сами по себе. Рассыпаться, ввязаться в бой, забросать стрелами…
Князь вздрогнул,
– Необходимо посадить всех гвардейцев на тарантулов, забрать всю охрану периметра и единым мощным ударом сокрушить гномье воинство, которое сейчас нагло мародерствует!
Князь поднял руку останавливая его речь, и на его губах зазмеилась усмешка:
– Пусть мародерствуют. Гномов, наемников и войска Лозадель больше всего сейчас будет занимать вопрос, как безопасно спрятать добычу. И если попытаться отбить ее, будут сражаться как львы. Этого нам не нужно. Сейчас город остался практически без защиты. По нему мы и ударим. В самое сердце – по замку! А уничтожив его гарнизон, барона, и артефакт «уравнения», шаг за шагом вернем своё.
Корхан вздохнул и развел руками, мол «ваша взяла, мудрейший князь». Ушлый менеджер без труда изобразил то что нужно, а сам поставил очередную галочку выполнения плана.
*****
Морщинистый орк в потертом доспехе раздраженно отпихнул кружку прочь. Она проехала по столу, плеща из-под пенной шапки пивом, а он рыкнул перекрывая шум в комнате в которой было тесно от пирующих соплеменников:
– Да что это, глист осьминога, за дела творятся! Орки сидят в норах как помойные крысы, а гномы… Гномы! Сражаются на поле брани! И, скамп его задери, солнце все так же светит! Не нырнуло в океан, как брюхо дракона кипятильника, чтобы испарить всю воду мира!
– Гррр, Ырбык, - прорычал в ответ Ургала, выдвинув клыки еще дальше, - знаешь почему твое гордое и сильное племя Зеленого Налима такое маленькое, а клан Семиречья, трусливый и слабый, такой большой?
Старый орк злобно повел налившимися кровью глазами и проскрежетал когтями по столу, оставляя длинные царапины. А Ургала ничуть не смутившись продолжил:
– Потому что вы всегда очень смело бросаетесь в бой! Да. Ур-р простирает над вами руку благословения. Но вы все время мрете и мрете, как муравьи кидающиеся в огонь!
Вождь ударил себя кулаком в грудь:
– Сильнейшие выживают и становятся еще сильнее, во славу черного меча!
Ургала кивнул:
– Ага. Как завещал великий Ур. Это так. Я и говорю, сильные и могучие воины… Но мало. А клан Семиречья трусливый и слабый, но
– Так что же, нам!...
– Присядь, вождь, - оборвал его Ургала, - послушай. Нет ничего постыдного в засаде. Я Горна знаю, и он прав. Увидев твоих орков, эльфы бы никогда не пошли в атаку, на которую гномы рассчитывают, а засели бы за своим земляным валом вокруг лагеря. Ты бы бросал воинов в бой, а они бы просто расстреливали вас сверху, как варгов в яме.
Ургала поднял кувшин салютуя свирепо хмурящемуся старику, потом принюхался и довольно прогудел:
– Пей, Ырбык, хорошее пиво! Силу даёт, а разум… Вот разум отбивает напрочь. Так что нет, не пей! У тебя его и так мало! Аха-ха-ха…
Впрочем Ургала тут же оборвал смех, увидев, что старый вождь уже еле сдерживает ярость. Он примирительно помахал ладонью и припал к кувшину, по шее заходил мощный кадык. Допив, он шваркнул глиняную емкость о стену, так что тот взорвался множеством черепков и гулко расхохотался. Хозяйка дома, прячущаяся в прихожей, от звука удара вздрогнула, потом, увертываясь от щипков и шлепков зеленых воинов, засеменила к мусору с метлой.
В доме были не только орки. Тщедушный хоббит с кривым кинжалом яростно наскакивал на мощного клыкастого бойца. Орк картинно играл бугрящимися на обнаженном торсе кубиками пресса и пучками грудных мускулов и отталкивал хоббита двуручной секирой, блокируя все его финты небрежными точными движениями. Да не просто так - под хохот соплеменников, комментировал атаки полурослика, награждая их смешными эпитетами.
После очередного, нападения хоббита, с подбрасыванием кинжала и двумя быстрыми прыжками, которое были так же легко заблокированы, веселый орк выпучил глаза и делано-уважительно выпучил глаза:
– О-о, а это, наверное, прием свир-репых полур-росликов… Блоха ныряющая в жопу кота, не иначе!
У хоббита от этих слов аж слезы обиды на глазах выступили. Он бросился к одному из хохочущих зрителей, что в изнеможении хлопал соседа по плечу, предлагая оценить тонкий юмор соплеменника, и молниеносно выхватил из его колчана лук.
Мгновение и в грудь веселого поединщика по самое оперение вонзилась стрела. Тот охнул, взрыкнул и ударом секиры опрокинул хоббита на пол. Склонился, свирепо вращая глазами, а тот сжался в комок ожидая расправы. Но тут орки, приступ смеха которых от неожиданности прошел, зареготали одобрительно и помещение наполнило лязганье кулаков, которыми они заколотили себя в грудь как самцы горилл.
Хоббит, приоткрыл один глаз, которые зажмурил в ожидании смерти и увидел, как орчина уже убрал секиру за спину и протягивает ему когтистую лапу, толщиной с самого хоббита. Он рывком поднял полурослика с пола и вскинул его тощую ручонку вверх, провозглашая:
– А, блоха то, с клыками!
Маг из троицы людей, занявших уголок, нервно расправил складки мантии и с облегчением выдохнул:
– Дурдом, народ. Вы видели? У хоббита ник над головой повис «Клыкастый блох!»