Ездовой гном. Торг
Шрифт:
– Уважаемый эльф!
– выкрикнул я.
– Обратите внимание на наш товар. Традиционные клинки вашего народа, но с гномьей заточкой и полировкой.
Эльф скривился, продолжая смотреть в спину уходящего человека, даже сложил губы так словно хочет плюнуть тому в спину. Но через пару мгновений повернулся ко мне, посмотрел свысока.
– Гномы? Хи-хи-хэ...
Эльф умудрился даже посмеяться так, словно сказал какое-то особо оскорбительное слово. Кстати возможно так и было, но я не стал уточнять.
– И орк! Ур-ра!
–
Впрочем, если его рык и напугал ушастого, то вряд ли сильнее дрожи его ресниц. Он посмотрел на зеленокожего так, словно взвесил, разделал и оценил получившуюся тушку. Правда оценил высоко, непринужденно поклонившись:
– Видел тебя в Колизее, воин. Такие как ты, никогда не унизятся до презренной торговли.
– Да чтоб я сдох!
– рявкнул орк.
Эльф склонился еще ниже. Наверное орк и впрямь вчера рвал и метал на арене. Впрочем, было ясно, что кланяется темный не от страха. Он подтвердил с почтением:
– Совершенно согласен.
Ургала, так и не смог закипеть. Сказал уже спокойнее:
– Не оскорбляй их. Это мои... В общем мои!
– Из уважения, я возьму все оружие карликов, раз уж они ваши. Иначе эти бедняги едва ли смогут хоть что-то продать.
Ургала раздвинул плечи и посмотрел на меня с вопросом. А эльф подлил масла, добавив с искренней заботой:
– К рынку подъезжает еще караван эльфийского оружия и доспехов, а на передних, как мне сказали, лежат эльфийские щиты. Да не металлические поделки, как эти, - он небрежно кивнул на второй прилавок, - а настоящие, из надкрылий Жужелова.
Мне сильно не понравилась его искренность, я посмотрел на Кассиди, что вела себя после бесцеремонных фраз воина, удивительно молчаливо. Она покачала головой и вдруг спросила эльфа:
– Москва?
Эльф широко раскрыл и так широченные глаза.
– Карлица знает священное слово приближения?
Тут уж и я, наверное вытаращился почище эльфа, как впрочем и Кассиди. Но эльф уже что-то для себя понял, усмехнулся:
– Где-то услышала, видимо, теперь сотрясает воздух не к месту, не понимая сакрального значения этого великого слова... Гном, так и быть, я беру весь твой товар за четверть от твоей абсолютно неестественно завышенной цены. Но беру только из уважения к великому воину, навестившему этот прилавок.
На этот раз эльф склонился в сторону Ургалы вообще чуть ли не в поясном поклоне.
– Великому воину презренна сама мысль о торговле, - сказал я, бросив быстрый взгляд на орка. Его лоб сморщился, похоже ему этот разговор нравился все меньше.
– А мы, презренные карлики, презренно постоим еще, за презренным прилавком.
Лицо эльфа тут же стало отстраненно-равнодушным. Он жеманно повел плечами и как-то хитро заплел пальцы, словно разом показал нам четыре кукиша. Причем изысканных и изящных, но нифига не понятных, словно национальный индийский танец. Впрочем, сделал он это одновременно с гибким поклоном, так что вряд ли жест содержал
– Гномы. Воин. Вынужден вас в таком случае покинуть.
Сказал, и тут же нырнул в толпу. Девушка перевела на меня осуждающий взгляд. А я раздраженно дернул щекой:
– Это вообще не цена, к тому же он не торговался. Несмотря на все его поклоны, что-то здесь не чисто. Словно и впрямь решил облагодетельствовать, а его такого мецената отшили.
Орк злобно скривился:
– Ур-р! Ничего не понимаю. Мне срочно нужно кого-то убить!
Он дернул ногой и под прилавком раздался чей-то придушенный взвизг. Через мгновение перед нами шлепнулся внушительный мешок, в котором кто-то яростно ерзал. Я отшатнулся:
– Это еще что за кавказская пленница?
Мешок согнулся и попытался ускакать, но был тут же отброшен обратно жестким пинком. Впрочем, орк кажется уже спустил пар, морда осталась злобной, но жестокие морщины разгладились. А из мешка донеслось плачущее:
– Не убивайте, я этого не хочу!
Только тут я понял, что не вижу вредного соседа-мешочника. А орк рявкнул:
– Молчи там, болван. Мешки-мешки-мяшки, Ур, тебя побери! До сих пор в ушах гнусит. Вон бери пример с хоббита! Как посадили, так и помалкивает!
Куеперст всхлипнул и скукожился. А я вздрогнул:
– Ну, этого то ладно. Крикун тот еще. А что за хоббит?
Ургала пожал плечами, рыкнул:
– Да ошивался тут. Моська наглая, вороватая. Как меня увидел, так стрекача хотел задать. Да куда там...
– Стоп, охрана! Это ко мне пришел, вчера договаривались.
Откуда-то сверху раздалось язвительный высокий голос:
– То-то и оно, что договаривались! А тут какой-то громила сидит, секирой под ногтями чистит. Дел у меня будто нету, как только по мешкам сиживать.
С крыши навеса спустились босые ноги в широких штанах, потом высунулась недовольная физиономия хоббита, которая впрочем, сразу же озарилась белозубой улыбкой:
– Хотя оно того стоило, только чтоб посмотреть на ваши рожи!
Ургала выдернул второй мешок. Из длинного разреза на боку, посыпались тряпки и поленья. Я усмехнулся:
– Так что не сбежал-то? Орки народ горячий. Чуть что, клыком по пузу и все - здравствуйте земляные червяки, я принес вам свое собственное мясо.
Хоббит опасливо подобрал ноги:
– Потому и остался. Не хочу, чтобы за мной целая орава его зубастых сородичей по рынку гонялась. Мешок то я порезал, теперь если отойти от этого прилавка и не заплатить мешочному придурку, на мне повиснет метка порчи имущества. И охрана обязана поймать и наказать. Так что, гноме, придется тебе этот распоротый мешок купить.
– Три серебряных монеты!
– оживленно воскликнул Куеперст. Приятности в его голосе не прибавилось, и Ургала сразу же снова его пнул. Бодростьу мешочника разом пропала он проныл: