Ездовой Гном. Захребетье
Шрифт:
Так или иначе, карта исправно рисует рельеф и пройденный путь. Примерно через два часа ходьбы, мы увидели далеко под ногами редкие белоснежные облака, классическими барашками ползущими вдаль. А еще ниже виднеются бугры и пятна зелени. С такой высоты не понятно, леса это, луга, а то и вовсе степи.
Ургала приложил ладонь козырьком и веско сказал:
– Хорошо вышли. Точно. Спустимся как раз на дорогу, огибающую Отрадную гряду, а там рукой подать до Захребетного рынка.
Сказав - орк сразу же зашагал вниз. С этой стороны склон гор оказался куда положе. Гномам здесь шагать - как
И еще они пахли. Одурительно и разнообразно. Ни вредных эффектов от запахов не наблюдалось, ни полезных. И хз, что с этим делать...
– Горн, зрелище гнома, нюхающего цветы, умиляет. Но ты бы поменьше старался их вынюхивать, они вообще тебе в ноздри втягиваются, а когда выныривают, я так и жду что на них что-нибудь повиснет!
– сказала девушка с насмешкой, однако и с нотками недовольства.
Недовольства? Ах я... хе-хе, увлекся ага.
– Кассиди, еще подожди немного. Я уже почти определил самые приятные и уже вот-вот составлю букет достойный овевать тебя э-э самым положительным ароматом.
Через несколько минут она с удовлетворенной улыбкой погрузила нос в букет и кивнула благодаря. Эдак, по-королевски, а потом на ходу сплела из них венок и водрузила на голову. Замерла на миг и вдруг сама начала наклоняться и быстро рвать. Вот и понимай после этого девушек... Заметив мой недоуменный взгляд, сказала:
– Венок плюс десять к выносливости дает на три часа! Я и вам сейчас сплету такие!
Ургала насмешливо рыкнул:
– Обойдусь. Не дай Ур-р, встречу кого-нибудь из орков. Засмеют. Придется убивать.
Я развел руками:
– Клыкастый прав. Цветы хорошо смотрятся в женских волосах. Но мужчины должны выглядеть злобно и свирепо, а это с венками не сочетается. Но ты их сохрани. Может эльфов встретим каких-нибудь, им вроде можно... или на рынке продадим.
Девушка надула губы, но перечить не стала. Впрочем, вскоре горные цветы кончились, как и длинный приятный склон. Наискось стекает горный ручей с водой настолько прозрачной, что определить можно лишь по журчанию, да вскипающим на камнях барашках пены. Громодар сразу сунул в него опустевшие фляги и удовлетворенно улыбаясь закрутил крышки.
Орк поболтал ногой в воде и заявил:
– Левее котлован с ледником Кумуртуль. Этот ручей, один из тысячи что стекает с него в долину. Дальше они сливаются в реку Хрустырь. Хоббиты, называли ее раньше Баклажанка. Эти земляные черви крали у реки воду, отводя множество каналов, а река из-за этого иссякала уже через несколько миль. Но каналы хоббитов, растивших на своих участках разную травяную дрянь, уничтожили. И теперь река свободно несет свои воды на запад. Можно приплыть
Я посмотрел на ручей уже без энтузиазма. Тысяча ручьев?! И похоже орк понял, шевельнул челюстью изобразив улыбку:
– Кое что из хоббитских сооружений рушить не стали. Ручьи проходят под дорогой через трубы и сливаются в поток уже дальше.
Мы продолжили путь и вскоре перед нами выросла высокая насыпь. Под ногами зачавкало, путь преградил внушительный пруд. Возле дыры водостока копошатся хоббиты и длинными крюками выдергивают огромные пучки травы и листьев, что в нее забились. Целый стог уже натаскали. Трясутся от холода, кашляют, но все равно яростно орудуют своими странными инструментами. Дело у них спорится, судя по образовавшемуся у насыпи водовороту. Скоро освобожденный поток унесет всю воду на другую сторону. Мы перелезли через высокий бордюр, из разнокалиберных валунов, и встали на мостовую из широких плоских плит.
И... тут на нас побежал громадный волосатый паук, от него пахнуло ветром и резким запахом уксуса, от которого заслезились глаза. Я едва успел схватить взвизгнувшую и рванувшую было обратно девушку. Эльф, картинно развалившийся на спине арахнида, облил нас взглядом полным презрения. Пыли на дороге нет, и лапы паука цокая словно подкованные, мигом пронесли его мимо. Через пару мгновений его вовсе загородили высокие повозки, на крошечных колесах. Я с удивлением увидел, что на оглоблях висят огромные щиты, закрывающие быков, так что лишь спины и кончики рогов видны.
Лена заполошно потрясла мена за плечо:
– Нет, ну ты видел! Паук! И эльф на нем! Ты видел? У паука перед мордой на какой-то удочке висела человечья нога! Нога!
– Эм-м, где уж рассмотреть. Я ж тебя ловил, подумал что решила понырять вместе с хоббитами.
Орк цыкнул сквозь зубы длинной струей:
– Скаковые тарантулы, тупые твари, но сильные и быстрые. Темные эльфы так ими управляют. Мясо на крючке: двинет вправо - бегут вправо, влево- влево. Потом дают сожрать, когда привязывают в стойле. Те спокойны только когда у них пасть занята.
– Слышала? Все просто. Это типа морковки под носом упрямого ослика. Только ослик восьмилап, волосат и злобен.
Девушка нервно рассмеялась и пошла по самому краю, прижимаясь к валунам. Хорошо. Не будь ее, я сам даже не знаю, как бы себя повел. С пауками у меня с детства отношения сложные. Усилием воли я загнал воспоминания поглубже, только потер плечо, на котором некогда была набита татуировка. Прижиматься к камням оказалось плохой идеей, это Кассиди выяснила, когда чуть дальше встретила рассевшихся у обочины торговцев всевозможных рас:
– Пиявас! Пиявас! Золотые пиявас!
– дурным голосом заголосил серый гоблин. Острый нос, длинные уши издырявленные кольцами. Он запустил руку в бочонок, который сжимал ногами и тут же сунул девушке в лицо, пригоршню извивающихся червей. Черт его знает в чем там золото, твари черные, как добытый в самых глубинах негра гуталин. Один червяк изогнулся, раскрыл переднюю часть как зубастый цветок и впился гоблину в палец. Ушастый невозмутимо клацнул зубами и с хлюпаньем всосал вредителя как макаронину. И тут же продолжил вопить: