Ежевичная зима
Шрифт:
Газета, которую прадед Этана основал в начале XX века, была семейным предприятием, тем самым, в котором должны были принимать участие все Кенсингтоны, включая и наших будущих детей, если таковые появятся на свет.
– Ладно, – уступила Эбби, – но я все равно думаю, что тебе следует вести себя как члену семьи и немного отдохнуть. Почему не дать себе время снова собраться с силами?
Я всегда быстро меняла тему, когда мои собеседники заговаривали о прошлом, но к Эбби это не имело отношения.
– Спасибо, –
Я подняла глаза и увидела, что Фрэнк заглядывает поверх перегородки моего отсека. Карандаш он по-прежнему держал в зубах.
– Вот, наконец, и ты. – Я услышала в его голосе нетерпение. – Нашла что-нибудь?
Я склонила голову к правому плечу, гадая, есть ли в современных карандашах свинец, который вызывает отравление. Возможно, именно этим и объясняется нервозность Фрэнка.
– Что-нибудь?
– Для твоего очерка!
– О да, – ответила я. – Я только что говорила об этом с Эбби.
– Хорошо, – одобрил Фрэнк, закладывая карандаш за ухо. – После обеда жду от тебя свежую информацию. Надеюсь, ты успеешь.
– Будет сделано, – ответила я и кивнула. Фрэнк развернулся и ушел в свой кабинет.
Я повернулась к Эбби.
– На помощь!
Она сцепила пальцы на колене.
– Итак, история о снежной буре.
– Угу.
– Помнишь о том, что я говорила об отпуске?
– Не собираюсь я этого делать.
Она кивнула.
– Ладно, тогда примемся за работу. Ты уже начала брать интервью?
Я покачала головой.
– Под каким углом думаешь осветить тему?
– У меня нет никаких мыслей на этот счет, – обреченно вздохнула я, но в этот момент вспомнила, что говорил мне Фрэнк о буране 1933 года. – Босс хочет назвать очерк «Ежевичная зима».
– Ежевичная что?
Я постаралась сосредоточиться.
– Зима. Так, кажется, синоптики называют поздние холода, которые случаются весной. Фрэнк что-то говорил о таком же буране, бушевавшем в этот же день в 1933 году. Тогда он практически парализовал город.
Эбби выпрямилась в кресле.
– Ты шутишь!
Я пожала плечами.
– У Фрэнка безумная идея: якобы возвращение бурана имеет какое-то особое значение. Он хочет, чтобы я соотнесла прошлую и нынешнюю ситуации. Ты можешь в это поверить? Очерк о погоде. Я даже представить себе не могу более тоскливое задание.
Эбби покачала головой.
– Тоскливое? Клэр, ты, должно быть, шутишь! Это отличная тема. Ты хотя бы начала просматривать материалы о том, что произошло во время бурана в 1933 году?
Я покачала головой.
– Честно говоря, Эбби, по мне, лучше вымыть туалет, чем заниматься этой историей. Я в тупике.
– Хорошо, дай мне час, и я найду для тебя что-нибудь интересное. Ты же знаешь, я обожаю копаться в архивах. – На ее лице появилось мечтательное выражение. – 1930-е
Я пожала плечами.
– Надеюсь.
Эбби встала и уверенно кивнула.
– Закажи еду из тайского ресторана. Я вернусь к полудню.
– Попытаюсь, – ответила я, выглядывая в коридор. – Не уверена, что в такую погоду будет работать доставка.
– Пообещай им сорок процентов чаевых от суммы заказа, – посоветовала Эбби. – После архива мне будет необходимо хорошенько подкрепиться тайской едой.
Когда спустя полчаса я решила заглянуть к Этану, его кабинет оказался заперт. Я постучала в дверь, и мне пришло в голову, что я начала вести себя как его служащая, а не как его жена. В последние месяцы мы делили с ним постель, но и только.
– Привет, Клэр, – поздоровалась со мной его помощница Трэйси, сидевшая за своим столом немного поодаль. Она жестом указала на дверь Этана. – Мне жаль, но вы с ним разминулись. У него сейчас встреча, потом будет следующая за ленчем.
– Вот как, – я выдавила из себя улыбку. – С кем же?
Трэйси замялась, ей явно было неловко.
– Хмм, кажется, он сказал, что идет с Кассандрой в тот новый итальянский ресторан ниже по улице.
– В такую погоду? Они работают?
– Они открылись исключительно ради нее, – пояснила Трэйси, и в ее голосе зазвучало легкое раздражение. – Кассандра наш ресторанный критик, ты же знаешь.
Я позаимствовала ириску из ее тарелки со сладостями и выбросила обертку в ближайшую мусорную корзину.
– А Этан подрабатывает помощником ресторанного критика?
Трэйси пожала плечами.
– Она упоминала клецки.
– Клецки?
Трэйси кивнула.
– Этан ненавидит клецки.
Девушка посмотрела на меня с сочувствием.
Для редакции любой газеты было бы вполне логично, если бы ответственный редактор присоединился к ресторанному критику в новом ресторане. Но мы с Трэйси обе знали правду: в эту самую минуту мой муж сидел за ленчем со своей бывшей возлюбленной.
– Спасибо, – поблагодарила я Трэйси, взяв себя в руки. – Я зайду к нему позже.
До недавнего времени меня совершенно не волновал тот факт, что Кассандра, ресторанный критик газеты и бывшая подружка Этана, работала через три двери от меня. Ей как будто доставляло удовольствие ходить с Этаном на частые ленчи и ужины. Но теперь эта ситуация меня встревожила. Кассандра, высокая, белокурая – полная моя противоположность, – с момента разрыва с Этаном ни с кем серьезно не встречалась. Они расстались буквально за несколько месяцев до нашего с ним знакомства. Сотрудники редакции шептались, что она так и не разлюбила его. Я прошла мимо ее пустого стола и нервно вцепилась в свое обручальное кольцо.