Эзоосмос. Исконный Шамбалы. Книга 1.
Шрифт:
— Это кто? Водолазы, что ли? — удивился Андрей.
— Почему водолазы? — отозвался Виктор. — Может, космонавты…
— Точно, космолазы! — утвердительно кивнул Женька.
Сэнсэй тем временем поставил Стаса к противоположной стене относительно той, где стоял Володя. Когда Сэнсэй отрегулировал угол падения света электрического фонаря Стаса на другой кристалл, свет вновь пробежал в своих многочисленных отражениях по пещере, дополнив объемную подсветку монолитного комплекса. И слева на «экране» возникла огромная тень ящера-динозавра. Но, самое интересное, над его головой зависло уже четыре больших круга, а позади них — несколько меньших кругов, но уже каких-то нечетких.
По
Сэнсэй присоединился к нам, усевшись между Николаем Андреевичем и Вано.
— Ну, как вам фокус?
— Круто! — ответил за всех Виктор.
— Очень даже занимательно, — сказал батюшка. — Неужели это от мерцания огня фитилька создается такая живая иллюзия? Даже не верится.
— Да, непростая схемка волновой оптики, — добавил Сергей, прикидывая путь движения и отражения света.
— А что вы хотели? — довольно произнес Сэнсэй. — Седая древность была не столь примитивной, как полагают некоторые…
Он искоса посмотрел на отца Иоанна. Тот улыбнулся.
— Седая древность, говоришь… Ну, и насколько она была седая?
— Если я тебе скажу, ты все равно не поверишь, — усмехнувшись, махнул рукой Сэнсэй. — Так что, как говорится, не будем портить воздух цифрами. Главное — суть. А суть перед глазами.
Некоторое время мы молча созерцали живую картину на «экране».
— Игра света и тьмы — вечный вопрос, — по-философски заметил «суть» Николай Андреевич. — Древние считали, что видимый мир образован слиянием двух противоборствующих начал — света и тьмы, добра и зла.
— Можно и так сказать, — согласился Сэнсэй. — Первое — свет, рождает душу человека, второе — тень, рождает тело человека. Когда произойдет освобождение заключенного в темницу света, тогда наступит конец мира.
— А что это за круги вверху? — полюбопытствовал Володя.
— Это напоминание и предупреждение потомкам о том, что было, и о том, что будет.
— А что было и что будет?
— Да все, как всегда. Конец и начало. Уничтожение, предшествующее обновлению мира.
— А причем тут пять кругов? — не понял Николай Андреевич.
— Одновременное появление на небосводе нескольких светил, как вон, видишь, над динозавром, означает начало конца, гибель изжившего себя мира. А одиночное «солнце» в стороне — начало новой обновленной жизни.
— Интересная трактовка символики, никогда такого не слышал, — признался Николай Андреевич.
— Да ну, старо как мир, — возразил ему Сэнсэй. — На Востоке полно об этом преданий. Возьми хотя бы буддийские. Там ясно говорится, что разрушение мира наступает вследствие того, что огонь овладевает миром. «…Когда семь солнц восходят одно за другим, воды источников высыхают и огонь утверждается в мире даже изнутри. Жизнь наступает, когда огонь покидает этот мир и переходит в другой…» И такие знания есть не только
— Пятое солнце? — проговорил Сергей. — Это то, под которым мы живём? Ну да, если еще учесть, что календарь майя заканчивается 2012 годом… веселенькая история получается.
— Это называется: «Все не так плохо, как вы думаете. На самом деле все гораздо хуже», — в качестве послесловия прокомментировал отец Иоанн.
Сэнсэй вновь усмехнулся и со скептицизмом проговорил:
— Ну, что вы уж так трагично все трактуете. Некоторые, например, считают это всего лишь «безосновательными легендами».
Мужчины улыбнулись, но ничего не ответили. Некоторое время наша компания сидела молча.
— А что это за ребята? — спросил Сергей, кивая на «космолазов».
— О, это конкретные товарищи. — Сэнсэй, снова посмотрел на свои часы. — Но о них расскажу как-нибудь потом… Ну, что, хорошего понемножку? Пора, как говорится, и честь знать… Володя, Стас, тушите огни.
Мы зажгли свои электрические фонари и стали собираться. От такой обрушившейся волны впечатлений и переизбытка информации в головах наступил «полный вакуум». И нужно было время, чтобы, как говорил Николай Андреевич, во всем разобраться и разложить по полочкам. Мы надели свои рюкзаки и направились за Сэнсэем дальше вдоль левой стенки за уступ скалы. За ним, оказывается, имелся второй проход.
Этот достаточно удобный и широкий ход несколько сужался, образуя круглое отверстие в диаметре где-то около двух метров, а потом вновь расширялся. На первый взгляд, ничего необычного. Ход как ход, мы уже таких много встречали на своем пути. Сэнсэй спокойно его прошел. Валере, шедшему за ним, тоже это не составило труда. А вот остальные, в том числе, Володя, Виктор, Вано явно затормозили возле этого круглого отверстия, создавая пробку в движении. И тут в нашем маленьком отряде началась какая-то непонятная смута. Парни вдруг, ни с того ни с сего, стали изъявлять желание остаться в этой пещере и подробнее все рассмотреть. Мол, зачем спешить, ведь когда еще такое увидишь. Виктор предложил основательно здесь отдохнуть и заодно перекусить. Женя активно его поддержал, оправдываясь тем, что уже достаточно длительное время его кишки показывают друг другу большие кукиши, отчего в животе непрерывно урчит. Даже отец Иоанн, всю дорогу подкалывающий парня по поводу выносливости, на удивление легко согласился с ним, правда, больше мотивируя остановку более тщательным осмотром достопримечательностей пещеры.
Когда парни, уговаривая Сэнсэя, в замешательстве отошли от кольцевого прохода, я, наоборот, поспешила к нему, не собираясь отставать. Какой может быть отдых, если и так уже достаточно отдохнули? Но едва я приблизилась к кольцу, внезапно почувствовала нарастание какого-то необъяснимого страха. Что-то внутри меня словно останавливало, что называется, тормозило, явно не желая переступать эту грань. В непонятном испуге я отошла немного назад, почувствовав при этом значительное облегчение. Собрав все остатки воли, я вновь решительно приблизилась к кольцу, твердо намереваясь переступить через него. И снова почувствовала неописуемый панический страх, который к тому же усилился в несколько раз. Я вновь попятилась, не в силах объяснить, что же со мной не так.