ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ БУДДИЗМ

Синнетт Альфред Пери

ГЛАВА XII

КРАТКОЕ ПОВТОРЕНИЕ ДОКТРИНЫ

Лишь ознакомившись ближе с эзотерической доктриной, мы сможем понять, сколь она гармонирует со всеми истинами о приро­де, каковые нам дано наблюдать. Но стоит также подчеркнуть за­мечаемые нами соотношения между изложенным учением в целом и явлениями природы, которые нас окружают.

Если мы начнем с обоих краеугольных камней современной философии - конфликт между свободной волей и предопределени­ем и происхождение зла - мы неизбежно увидим, что изложенная здесь система природы позволяет нам рассмотреть эти вопросы с большей смелостью, чем это было сделано до сего дня.

До сих пор наиболее сведущие мыслители были наименее склон­ны утверждать, что либо метафизика, либо религия смогут осве­тить тайну свободной воли и предопределения. Разум был склонен отправить эту загадку в область неизвестного. И, странная вещь, это случалось с лицами, которые, с другой стороны, были не менее склонны придавать более чем гипотетическую ценность религиоз­ным доктринам, будучи, между тем, неспособны примириться с наиболее очевидными из всех своих заключений. Всезнание олицетворенного Создателя, простираясь столь же на будущее, как и на прошлое, абсолютно воспрещает человеку проявлять независимый авторитет в отношении своей собственной судьбы, авторитет, кото­рый он, безусловно, должен, заставить преобладать,

если понятия о наказании или возмездии за действия в его жизни не должно быть вопиющей несправедливостью. Один крупный - английский философ, решительно принявшись за это затруднение, заявлял в знаменитом посмертном сочинении, что по этой мысли было невоз­можно, чтобы Бог был одновременно безгранично добр и безгранично могуществен. Можно логически наделить Его одним или другим качеством, но, во всяком случае, не обоими. Эти аргументы обсуждались с уважением, подобающим славе мастера автора, но были отложены в сторону с обычной сдержанностью тех, кто почи­тает правоверие.

Эзотерическая доктрина приходит нам на помощь, чтобы преодолеть это затруднение. Первым долгом она принимает во внима­ние незначительные размеры нашего мира, по сравнению с осталь­ной вселенной. Ранняя христианская церковь испытывала инстинк­тивное опасение к этой естественной истине и боролась с ней с жестокостью, внушавшей страх. Она объявила ее противоречащей очевидности и на протяжении веков преследовала ее последовате­лей. Когда эта истина была наконец признана, не подвергаясь возможности отрицания со стороны Папы, церковь прибегла, как говорит Рис Дэвидс, к «безнадежному средству», заявив, что это не имело никакого значения.

До сих пор это поражение было более счастливым, чем это могли предполагать его виновники. Когда опасались астрономических открытий, приписывали миру вообще более неумолимую ло­гику, чем та, которую впоследствии он решился применить. Обыч­но склонны делать то, что эзотерический буддизм советует нам не делать, - а именно, держать свою науку и религию в непроницае­мых отделениях. Этот принцип был провозглашен так давно и так сильно, что доказательство его невозможности перестало быть аргументом против ценности религиозного догмата. Неразумно пред­полагать, что существа, населяющие одну из самых маленьких пла­нет, одного из наименьших солнц в этом океане вселенной, где солнца суть лишь капли воды в море, могли бы каким-то образом избежать общего принципа подчинения закону. Но этот принцип несовместим с капризом, являющимся одним из главнейших элементов в смысле слова «предопределение», в традиционных спорах о вопросах, которые мы изучаем. Ибо заметим, что предопределение, противоречащее свободной воле, не есть предопределение рас, но предопределение индивидуальное, соединенное с мыслями о милости или гневе Божества. Предопределение рас, соответст­венно законам, аналогичным тем, которые управляют общей тен­денцией множества отдельных случаев совершенно совместимо с индивидуальной свободной волей, и вот поэтому эзотерическая доктрина примиряет противоречия природы. Человек направляет свою собственную судьбу в границах, так сказать, конституцион­ных. Он свободен применять свои естественные права в рамках этих прав и на практике они безграничны, поскольку касаются его индивидуальной единицы.

Без сомнения, можно утверждать индивидуальное предопреде­ление, но не в смысле религиозного догмата о божественной мило­сти или гневе, но на чисто метафизической почве, - т. е. можно предположить, что каждое человеческое существо в детстве под­вергается одинаковым влияниям вследствие единой среды, и что, следовательно, жизнь взрослого человека есть лишь продукт или отпечаток всех обстоятельств, которые повлияли на его существо­вание с самого начала; таким образом, если эти обстоятельства были бы известны, то можно было бы знать и моральные, и интеллектуальные следствия. Следуя этому рассуждению, приходим к заклю­чению, что достаточно проникновенный ум мог бы теоретически знать обстоятельства жизни каждого человека; что, например, на­следственные тенденции суть лишь продукт предыдущих обстоя­тельств, входящих в счет как пертурбация, но, тем на менее, при­нимаемых в расчет. Тем не менее, этот довод находится в прямом противоречии с человеческой совестью, точно так же, как и религи­озный догмат индивидуального предопределения. Чувство свобод­ной воли - один из факторов вопроса, который нельзя игнориро­вать. И свободная воля, которую мы таким образом сознаем, есть нечто другое, чем автоматический импульс, сравнимый с электри­ческим возбуждением мускулов членов мертвой лягушки. Религи­озный догмат и новейший метафизический аргумент желают, что­бы мы рассматривали ее в этом освещении; но эзотерическая док­трина восстанавливает ее истинное достоинство, показывая нам широту ее поля действия и границы ее могущества. Он властвует над индивидуальной судьбой, но перед циклическим законом он беспомощен. Даже такой положительный философ, как Дрэпер, признал существование циклического закона в человеческой исто­рии, сколь бы короток ни был период, который ему удалось объ­ять. А этот двигающийся песок, замеченный Джоном Стюартом Миллем, рядом с геологическими противоречиями, — вопрос в том, должен ли разум стать на точку зрения Бога всеблагого или всемо­гущего, - находит также свое решение в системе, которую мы из­ложили. Эти высшие существа, совершенный цвет предыдущего человечества, которые далеки от олицетворения верховного Бога, тем не менее, царствуют божественным образом над судьбами на­шего мира, не только не всемогущи; но при всем их всемогуществе их действия заключены в сравнительно узких границах. Казалось бы, так сказать, когда театр снова приготовлен для представления другой драмы жизни, они способны ввести в действие улучшения, почерпнутые в их собственном опыте драмы, в которой они играли роль; но что касается общего плана пьесы, они могут лишь повторять то, что было сыграно раньше. Они творят в большом масшта­бе то, что садовник производит в малом масштабе с георгинами, а он достигает значительного усовершенствования их формы и цве­та.

Не будет ли это вероятностью в пользу эзотерической доктри­ны видеть, как на каждом шагу естественные аналогии подтвер­ждают ее? Древние оккультные философы писали, что находящее­ся наверху аналогично находящемуся внизу; микрокосм есть отра­жение макрокосма. В границах наших физических наблюдений природа целиком подтверждает это правило. Сложение низших животных повторяется в высших и даже в человеке; волокна листа разветвляются как ветки дерева. Микроскоп открывает нам, что эти разветвления повторяются за пределами нашего нормального зрения. Ручейки дождевой воды осаждают в образуемых ими лу­жах на краю дороги «осадочные скалы», точно так же, как это делают малые и большие реки. Геологическая работа болота и океана различаются только масштабом; разница, на которую нам указыва­ет эзотерическая доктрина в действии наиболее величественных законов природы по отношению к человеку и по отношению к боль­шой планетной семье, есть тоже лишь разница в степени. Точно так же, как дети каждого поколения

направляются в детстве своими родителями, и растут, чтобы, в свою очередь, вести следующее поколение, так же и во всем человечестве больших манвантарических периодов люди одного поколении становятся Дхиан-Чоханами следующего, чтобы уступить затем свое место следующим, своим потомкам, когда приходит время, а сами переходят в выс­шие условия существования.

Эзотерическая доктрина разбирает вопрос существования зла с такой же силой, как и вопрос о свободной воле. Этот вопрос обсуждался в главе о прогрессе человечества; но надо признать, что эзотерическая доктрина ближе подходит к этой большой зада­че, чем простое изложение того, каким образом человеческая свободная воля (которую природа предлагает поднять до уровня Дхиан-Чохана) должна, по гипотезе, быть свободна и породить зло, если таково ее желание. Это относится к краткому общему принци­пу, но можно проследить ее пути до деталей настоящего учения с такой же легкостью. Оно действует через физическую карму и не может действовать иначе за исключением приостановки действия неизменного закона о том, что причины порождают следствия. Ро­ждающийся в физическом мире объективный человек, также соз­дание личности, одушевленной им раньше, как и субъективный человек, который между тем жил в Девачане. Зло, творимое людь­ми, продолжает жить после них, с еще большей реальностью, чем мог себе представить Шекспир. Как происходит, что моральная ошибка человека в течение одного существования будет причиной того, что он родится слепым или калекой в другой период истории, через несколько тысячелетий, от родителей, с которыми у него не было никаких физических связей в течение его прошлой жизни? Проще всего разобрать этот вопрос, изучая образ действия привя­занностей. Слепой ребенок или калека по отношению к его физиче­скому телу может с таким же успехом быть Создателем, как и продуктом местных обстоятельств. Но он бы не существовал, если бы не нашлось духовной монады, ищущей воплощения, облада­тельницы пятой сущности (или, по крайней мере того, что осталось от нее), точно пригнанной соответственно карме, чтобы вселиться в это формирующееся тело. В этих обстоятельствах младенец, не­совершенно организованный, произведен и рожден, чтобы быть при­чиной терзаний для себя и для других, следствие в свою очередь становящееся причиной, и живой загадкой для философов, пытаю­щихся объяснить происхождение зла.

То же рассуждение, с некоторыми модификациями, примени­мо в бесчисленных случаях, которые можно было бы упомянуть, чтобы осветить задачу зла на этой Земле. Кроме того, он неожи­данно касается одного вопроса, относительно действия кармиче­ского закона, который не вызывает для нас затруднений, ибо ответ вытекает сам собой из принципов самой доктрины, но который за­служивает быть принятым во внимание. Избирательное соедине­ние нагруженных кармой душ с родственниками, отвечающими их нуждам и заслугам, дает явное объяснение, примиряющее переро­ждение с атавизмом и наследственностью. Только что родившийся ребенок как будто воспроизводит моральные и умственные особенности своих родителей или предков, точно так же, как и физиче­ское сходство, и этот факт подсказывает нам мысль, что его душа - такой же отпрыск генеалогического древа, как и его физическое тело. Мы считаем бесполезным распространяться здесь о множест­ве сомнений,окружающих эту теорию, или о нелепости предполо­жения, что душа, как искра с наковальни, упадет на Землю и, не имея никакого духовного прошлого, может иметь в перспективе духовное будущее. Душа, которая, согласно этой гипотезе, была бы лишь простой функцией тела, обязательно бы исчезла с разложением того, что ее зародило. Что же касается передачи отличи­тельных черт, эзотерическая доктрина дает нам полное объяснение этого явления, а также всех явлений, связанных с человеческой жизнью. Для воплощающегося разума семья, в которой он родит­ся, становится тем, чем является новая планета для человеческой волны во время круга по манвантарической цепи. Эта планета была построена одним из действий эволюции, следующей по линии, по­перечной той, по которой продвигается человечество. Но она гото­ва принять человечество, когда настанет час.

Точно так же и воплощающийся дух; он продвигается в объек­тивный мир, исчерпав влияния, задерживающие его в девачаническом состоянии, и приводит в действие естественное движение, если можно так выразиться, и вызывает развитие ребенка, который без этого импульса был бы лишь неявной присущностью, а не настоя­щим развитием; он тогда находит в своих родителях - бессозна­тельно, слепым действием своих притяжений - определенные ус­ловия новой жизни, к которой он во время своего прежнего суще­ствования приготовился. Без сомнения, мы не должны забывать, что все общие правила имеют исключения. Может случиться, как в настоящем случае, что простая случайность причинит ребенку в момент рождения увечье. Покалеченное таким образом тело доста­ется духу, карма которого не заслужила этой кары; так происхо­дит при многих случайностях. Но все, что мы сможем сказать, это что природа этим не затрудняется; у нее достаточно времени, что­бы их вознаградить. Незаслуженные страдания в одной жизни щедро вознаграждаются в следующей или еще в других, под влиянием действия кармического закона. Во времени нет недостатка, чтобы сбалансировать счета, ия думаю, что адепты утверждают, как дос­товерное, что незаслуженные страдания действуют долго, скорее как благо, чем иначе, делая, таким образом, из научного наблюдения действительности вывод, который религия намеренно придумала для утешения огорченных.

В то время, как эзотерическая доктрина дает нам неожиданное решение наиболее волнующего явления жизни, она не жертвует ни одним из качеств, принадлежащих всякой истинно религиозной науке. Одно из первых условий такой системы: она не должна допускать никакой несправедливости. Справедливость действий должна быть очевидной, как в большом, так и в малом. Положение закона, учитывающее людскую слабость: «закон не занимается мелочами», — это отдушина для следствий своих собственных несо­вершенств. Для физики или химии нет незначительных деталей. В своих физических действиях природа точно реагирует как на ма­лые, так и на большие причины; и мы инстинктивно уверены, что она не привыкла решать свои духовные поступки с меньшим вни­манием: пренебрегать малыми долгами в своей озабоченности о покрытии больших. Повседневные поступки в жизни, как хорошие, так и дурные, неизбежно останутся неизвестными при управлении, конечная цель которого есть лишь принятие или непринятие в состояние однообразного или почти однообразного блаженства. Даже, что касается заслуг или недостойности чисто духовных, природа не может с точностью вознаградить иначе, как бесконечным количест­вом разностепенных состояний духовных существований, извест­ных в эзотерической науке под названием Девачана. Но сложность задачи слишком велика, чтобы ее удовлетворило даже бесчислен­ное разнообразие условий девачанического существования. Ни одна система следствий, приложенная к человеку после настоящей жиз­ни, не соответствует научным трудностям, если она не отвечает чувству справедливости в отношении множества поступков и при­вычек жизни, не исключая и тех, которые относятся лишь к физи­ческому существованию и не являются определенно хорошими или плохим.