Ф — значит фэнтези
Шрифт:
Так Лэдош Белокожий получил первую военную должность.
С раннего детства стали учиться близнецы азам воинского искусства. Отец придумывал игры — близнецы увлеченно в них играли. Они почти не расставались со своими деревянными мечами — даже когда ложились спать, клали их рядом, укрывали одеялами.
Позади дома, на маленьком пустыре за сараями отец и бригада приглашенных мастеров построили множество интересных приспособлений. Были здесь составленные из разных частей манекены — если их бить, они двигаются, словно уклоняясь от ударов, и наносят
А еще на пустыре стояла настоящая крепость, только маленькая — самая высокая башня вровень с покатой крышей дровяного сарая.
Много времени потратил отец на застройку пустыря. Много времени проводили здесь малыши.
В битве за город Эшбот погибли земляки Лэдоша Белокожего — все двенадцать человек. В бой их гнал только страх перед благородным эром, перед грозными десятниками и суровыми сотниками — а Лэдош знал, что это неправильно. В бой нужно идти по зову сердца, по своему желанию и порыву души.
Так перед битвой сказал Лэдошу старый десятник Кенран, воин опытный, с обветренным лицом, в равной степени иссеченным и шрамами, и морщинами.
— Искренность — вот человеческая сила, которая подчиняет себе все, — так сказал Кенран, глядя в синее небо, и Лэдош Белокожий, посмотрев туда же и поразмыслив, согласился со старым рубакой…
В битве за город Эшбот погибло много рекрутов. Благородный эр Покатом хотел остановить конную лаву врага, и знал, что лучшим средством для этого будет вязкая толпа солдат-недоучек с вилами, рогатинами и баграми.
Лэдош Белокожий дрался топором на длинной рукояти. Дрался яростно, рьяно, увлеченно, забыв о страхе, не думая о смерти…
— Страх убивает в человеке искренность, — так сказал, глядя на легкие облака, старый десятник Кенран за пять минут до того, как тяжелые всадники противника ворвались в толпу и стали ее месить. — Думающий о смерти призывает ее к себе…
В тот миг Лэдош Белокожий понял, что у него теперь есть наставник.
Каждый день после занятий близнецы приходили в беседку под липой, садились на широкую скамью лицом к закату и внимательно слушали речи отца. Не всегда братья понимали, о чем тот говорит, но они старались запомнить его слова, чтобы разгадать их смысл позже — через год, через два, а может через десять лет, или вовсе к концу жизни.
Отец учил их распознавать добро и зло, видеть хорошее в плохом и замечать плохое в хорошем. Он излагал правила бытия и правила смерти, рассказывал о сути человеческих поступков и намерений, о людской слабости и силе, о понимании, о снисхождении, о прощении, о терпении, о жизненной мудрости и о мудрости жизни.
Отец говорил долго — и иногда это было почти так же интересно и увлекательно, как бой на деревянных мечах, как штурм игрушечной крепости, урок кулачного боя, конструирование переносной баллисты или стрельба из лука по движущемуся соломенному чучелу
— Помогите слабому, и сделайте его чуть сильней, — так наставлял отец. — А сильному докажите, что он слаб, и что ему однажды тоже может потребоваться помощь.
На Оленьих Полях, на узкой дороге, ведущей к Храмовым Скалам, Лэдош Белокожий спас жизнь своему господину, благородному эру Покатому.
В тот день их небольшой отряд, устремившийся в погоню за разбитой дружиной эра Дартомила, далеко оторвался от основных сил — уж очень велик был соблазн уничтожить одного из главных врагов. Преследователи не подозревали, что впереди, за лысым холмом в небольшой ложбинке прячется еще один отряд противника, предусмотрительно оставленный эром Дартомилом именно для того, чтобы прикрыть отступление.
Силы были примерно равны; завязавшийся бой мог окончится поражением для любой стороны. И случилось так, что враг вплотную приблизился к победе, — эр Покатом, потерявший всех телохранителей, оттесненный от соратников, оказался в кольце врагов. Лишь один человек остался рядом с ним — Лэдош Белокожий, десятник из простолюдинов. Он был вооружен дешевым мечом из обычного железа, за спиной у него был закреплен плотницкий топор, а на поясе болтался тесак в деревянных ножнах. Короткий кожаный жилет, обшитый металлическими кольцами и пластинками, вряд ли бы спас его от ударов длинных копий и кривых кавалерийских сабель. Но ни копья, ни сабли, ни мечи и ни палицы так и не коснулись стремительного Лэдоша.
Трех врагов сразил он мечом, прежде чем лопнуло сшибшееся со сталью железо.
Двух врагов оглушил он обухом топора, двум подрубил ноги, четырем раскроил черепа.
И стремительной черной птицей взмыл в воздух истертый тесак в миг, когда тяжелый молот-клевец готовился обрушиться на блистающий шлем зазевавшегося эра Покатома…
Уже на следующий день Лэдош Белокожий получил приглашение войти в дружину благородного эра.
Когда братьям исполнилось четырнадцать лет, отец подарил им новые мечи.
— Это не простое оружие, — торжественно сказал отец, стоя перед столом, на котором лежали два свертка бархата, перевязанные золотой тесьмой. — Над этими мечами работали три величайших мастера; их клейма стоят на клинках, рукоятях и ножнах. Эти мечи — близнецы. В каждом из них есть сталь моего старого клинка… — с этими словами отец развернул свертки: сперва левый, с литерой «Т», вышитой золотом, потом правый, с литерой «Э».
— Это твое оружие, Толд, — сказал отец и поднял бесценный меч словно младенца из бархатных пеленок. — Я назвал его Непобедимым.
Толд с поклоном принял свое новое оружие из рук отца.
— А это твое оружие Эшт. Имя этого меча — Добро Несущий.
Эшт опустился на колено и поцеловал клинок — словно приложился к отцовской руке.
— Я знаю, сейчас они кажутся вам тяжелыми, — отец улыбнулся, — но пройдет время, вы привыкнете к их тяжести и перестанете её замечать. Берегите эти мечи, у них есть имена, а значит есть и души.
— Да, отец, — сказал Толд, на мгновение опередив брата.