Ф - значит физрук
Шрифт:
А мы пошли дальше.
И мы шли, и шли, и шли, и шли, и шли, и шли.
И еще немного шли.
И через полторы недели мы таки вышли к побережью.
Был уже вечер, и солнце садилось за горизонт. Армандо плюхнулся на песок и принялся разворачивать наше жилище, а я не смог отказать себе в удовольствии, разделся и бросился в воду.
Море было довольно прохладное, но это и хорошо. Это бодрило. Я вдоволь наплавался, смывая с себя дорожную пыль и усталость, и к тому времени, как я выбрался на берег, палатка уже была разложена, а Армандо
– Я слышал, что тут могут водиться кракены, — флегматично заметил Армандо.
– Очень своевременная информация, — сказал я.
– Может быть, я и спутал это море с каким-то другим, — сказал он. – В любом случае, я не завидую тому кракену, который решит вами отобедать.
– Далеко нам еще идти? – спросил я.
– Нет, мы уже почти на месте, – заверил он. — Думаю, что завтра к полудню мы достигнем цели.
– Но вы почему-то не выглядите особенно счастливым, -- сказал я. Каждым вечером Армандо пил все больше и больше, а песни в его исполнении становились все печальнее и печальнее.
– Мне предстоит тяжелый разговор, – вздохнул Армандо. – Вам, кстати, тоже. И лучше бы вам заранее продумать его стратегию.
– Я-то думал, что главное – это вежливо попросить, – сказал я.
– Вежливость несколько переоценивают, – сказал Армандо. – Когда захватчики врываются на твою землю, топчут твой урожай, жгут твои дома и уводят в неволю твоих женщин, можно сколь угодно вежливо просить их убраться к черту, но они не уйдут, пока ты не возьмешься за меч.
– Я все же думал, что мы не на войну отправляемся, – сказал я.
– С Первым Игроком никогда не знаешь точно, – сказал Армандо. – Он все время играет, но даже сыграв с ним несколько раундов, нельзя быть уверенным в том, что это за игра и каковы правила. И существуют ли они вообще.
Как будто без его страшилок все выглядело легко и просто. Мне предстояла встреча с Первым Игроком, одним из Архитекторов, одним из основателей Системы и ее альфа-тестером, и, вполне возможно, именно мне выпадет сомнительная честь рассказать ему, что изначальный мир уничтожен. И произошло это не без моего участия.
Я понятия не имел, как можно выстроить правильную стратегию этого разговора, как можно хоть какую-то стратегию выстроить. Он был старше Системы, он нарушил ее правила, ломал об колено игровую механику, и мне нужна была от него услуга, при том, что я ничего не мог предложить взамен.
Я бы на его месте со мной вообще разговаривать не стал. Лезет тут какая-то мелочь, хочет чего-то непонятного…
Погруженный в эти мрачные мысли, я поужинал безо всякого аппетита и попробовал сразу же завалился спать, но сон ко мне не шел. Я ворочался, наверное, больше часа, прежде чем отважился попросить Армандо спеть мне колыбельную.
Старейший бард системных миров не ошибся.
Уже к полудню мы добрались до городка, на окраине которого возвышался
Находясь у конечной цели нашего путешествия, мы не стали торопиться и отобедали в местном ресторанчике. Когда Армандо заказал третий по счету десерт (десерт был вкусный, но не до такой же степени), окончательно стало понятно, что он просто тянет время и я ему на это указал.
– Да, тяну, – не стал отпираться Армандо. – Чем ближе конец нашего путешествия, тем труднее решиться.
– Но легче-то все равно не станет, – сказал я. – В нашем мире говорят, перед смертью не надышишься. А еще говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти. Но я надеюсь, что дела все-таки обстоят не столь печально.
– Да, думаю, сегодня никто не умрет, – сказал Армандо, и чуть позже выяснилось, что он так себе пророк. – Хотите совет? При разговоре с Первым Игроком будьте прямым и открытым, он ценит это в людях.
– А что он еще ценит в людях? – полюбопытствовал я.
– Низкое коварство, – вздохнул Армандо. – В разных людях он ценит разное. Но не забивайте себе голову, вы на такое все равно не способны.
– Ладно, не буду забивать, – пообещал я и повысил голос. – Хозяин, счет, пожалуйста.
Было уже два часа пополудни, когда мы дотопали до самого маяка. Поскольку был день, и погода стояла хорошая, на море штиль и на небе ни облачка, маяк был потушен, а входная дверь была закрыта.
Ни звонка, ни колокольчика, ни колотушки возле двери не обнаружилось, так что я просто занес руку, чтобы постучать в нее кулаком, как буквально затылком почувствовал нездоровое шевеление воздуха и резко дернул голову влево.
Мгновением позже в дверь, ровно на высоте моего роста, до половины уйдя в старую древесину, впился арбалетный болт.
Рефлексы отработали сами, и мое тело бросилось на землю еще до того, как глаза успели передать в мозг информацию об оперении болта, выкрашенном в красный цвет.
Армандо не зря дожил до своих лет, он залег рядом почти одновременно со мной.
Клавдия сама прыгнула в руку, и я слегка приподнял голову, чтобы увидеть, как из ближайшего перелеска на нас летит боевая пятерка эльфов.
Заработали, значит, эти чертовы метки.
Ну, номеру один, пусть и временному, не пристало валяться в пыли, и я вскочил на ноги, и я вскочил на ноги, готовый отражать болты, ломать конечности и крушить черепа, и до начала всех этих удовольствий оставалось секунды три, не больше, и я уже наметил себе первую цель, когда из маяка вдруг гаркнул резкий командный голос:
– А ну-ка, стоять!
И эльфы, как ни странно, остановились. Не знаю, была ли тут замешана какая-то магия, или просто харизма, прокачанная до заоблачных значений, но приказ сработал. Эльфы не замерли, прямо посреди движения, не превратились в до зубов вооруженные статуи и не примерзли к земле. Они просто остановились, хотя на их лицах и читалось некоторое изумление от происходящего.