Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 1
Шрифт:
Некрасова, а у Белинского (см. прим. 1 к стр. 138).
27 Стр. 134. Неточная цитата из письма к П. В. Анненкову от 15 февраля
1848 года (Белинский, XII, 467; полностью впервые напечатано в книге "П. В.
Анненков и его друзья", СПб. 1892, стр. 607). Столь же резкий отзыв - в статье
"Взгляд на русскую литературу 1847 года" (С, 1848, N 3, отд. III, стр. 38-39, ср.
Белинский, X, 350-351).
28 Стр. 135. Об ухудшении отношений Достоевского с кругом
"Современника"
см. Письма, I, 88-89, 102-103, 104, 114-116, 482, и Белинский, XII, 467.
29 Стр. 135. Знакомство и сближение с братьями Бекетовыми - очень
важная эпоха жизни Достоевского. Подавленный своим разрывом с кругом
"Современника", Достоевский в Бекетовых нашел новую опору, новых и
подлинных друзей (см. об этом Письма, I, 103). Из трех братьев Бекетовых в
Петербурге жили двое - Алексей Николаевич и Николай Николаевич. Алексей
268
Николаевич Бекетов учился в Инженерном училище и окончил его в 1844 году.
По свидетельству Григоровича, А. Н. Бекетов был близок с Достоевским еще в
училище (см. выше, стр. 128).
О близости Достоевского и А. Н. Бекетова в те годы вспоминает и другой
бывший воспитанник Инженерного училища - известный художник Константин
Трутовский (см. выше, стр. 106). Кружок Бекетовых, или "ассоциация", как
называет его Достоевский, был одним из многих объединений социалистически
настроенной молодежи, позднее объединившейся вокруг Петрашевского.
Кружок Бекетовых до сих пор еще совершенно не изучен историками
общественной мысли и биографами Достоевского, хотя распад этой "ассоциации"
(весной 1847 г.), так благотворно влиявшей на нравственное самочувствие
Достоевского, произошел, по-видимому, не самопроизвольно, а под влиянием
какого-то толчка со стороны. Бекетовы уехали в Казань в начале 1847 года, весной того же года был уволен из Петербургского университета "за
неблагонадежное поведение" Александр Владимирович Ханыков, участник
кружка Бекетовых, позднее арестованный по делу петрашевцев. Хотя о причинах
отъезда Бекетовых ничего достоверного неизвестно, все же, по-видимому, была
какая-то общая причина увольнения Ханыкова и их перевода в Казанский
университет,
П. В. Анненков
ИЗ "ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ДЕСЯТИЛЕТИЯ>
Печатается по книге: П. В. Анненков, Литературные воспоминания.
Вступительная статья, подготовка текста и примечания В. П. Дорофеева,
Гослитиздат, М. 1960, стр. 282-284.
1 Стр. 138. Чтение первых глав "Двойника",
этом в "Дневнике писателя" за 1877 год, ноябрь ("История глагола
"стушеваться"): "Кажется, в начале декабря 45-го года Белинский настоял, чтоб я
прочел у него хоть две-три главы этой повести. Для этого он устроил даже вечер
(чего почти никогда не делывал) и созвал своих близких. На вечере, помню, был
Иван Сергеевич Тургенев, прослушал лишь половину того, что я прочел,
похвалил и уехал, очень куда-то спешил. Три или четыре главы, которые я
прочел, понравились Белинскому чрезвычайно (хотя и не стоили того). Но
Белинский не знал конца повести и находился под обаянием "Бедных людей"
(Достоевский, 1926-1930, XII, 298).
2 Стр. 139. См. прим. 24 к стр. 133. В журнальном тексте далее следовало:
"Роман и был действительно обведен почетной каймой в альманахе"; в отдельном
издании "Замечательного десятилетия" эта фраза была Анненковым опущена.
269
А. Я. Панаева
ИЗ "ВОСПОМИНАНИЙ"
Печатается по книге: А. Я. Панаева (Головачева), Воспоминания.
Вступительная статья, редакция текста и комментарии Корней Чуковского, Гослитиздат, М. 1956, стр. 143-146, 175, 177-178.
1 Стр. 140. Об этом И. И. Панаев писал в "Воспоминании о Белинском":
"Надобно сказать, что первый узнавший о существовании "Бедных людей" был
Григорович. Достоевский был его товарищем по Инженерному училищу.
Он сообщил свою рукопись Григоровичу, Григорович передал ее
Некрасову. Они прочли ее вместе и передали Белинскому как необыкновенно
замечательное произведение.
Белинский принял ее не совсем доверчиво. Несколько дней он, кажется, не
принимался за нее.
Он в первый раз взялся за нее, ложась спать, думая прочесть немного, но с
первой же страницы рукопись заинтересовала его... Он увлекался ею более и
более, не спал всю ночь и прочел ее разом, не отрываясь.
Утром Некрасов застал Белинского уже в восторженном, лихорадочном
состоянии.
В таком положении он обыкновенно ходил по комнате в беспокойстве, в
нетерпении, весь взволнованный. В эти минуты ему непременно нужен был
близкий человек, которому бы он мог передать переполнявшие его впечатления...
Нечего говорить, как Белинский обрадовался Некрасову.
– Давайте мне Достоевского!
– были первые слова его.