Фабий Байл. Прародитель
Шрифт:
Издалека доносились вой тяжелых орудий и грохот артиллерии. У каждой десантной капсулы, сумевшей пробить оболочку рукотворного мира, шли бои. В большинстве случаев банды из воинов Двенадцатой действовали в одиночку, и перегруппировавшимся эльдарам не составит труда перебить их. Но пока что они радостно вырезали всех, кто попадался им на пути, будь то воин или гражданский, ибо их единственной целью было удовольствие. Несчетные сотни умирали или мечтали о смерти внизу, на невидимых отсюда улицах, и их крики звенели в воздухе,
— Паук сплел сеть в императорском дворце, и птица ночи прокричала свой сторожевой клич на башне Афресияба, — сказал Байл.
— Что? — удивился Саккара.
— Это цитата. С Терры, из древних времен, когда империя Парси была уничтожена пустынными кочевниками, с которыми долго воевала. — Он отвернулся, не желая ничего видеть, — Мне показалось, что она сюда подходит.
Лугганат умирал смертью от тысячи порезов. Даже если он выживет, перенесенные муки ему никогда не забыть. Для кого-то вроде Блистательного этого, пожалуй, было достаточно. Лишь бы он получил то, что хотел; условия победы же могли быть любыми.
Какое расточительство! Он успел забыть, как выглядит резня. Если он когда-то и умел радоваться возможностям, которые открывались во время таких расправ, эта способность давно отмерла. Теперь он хотел лишь забрать то, за чем пришел, и поскорее улететь.
Они вышли в длинную галерею, где шум боев был почти не слышен. Многоярусная и сумрачная, она тянулась вдоль части верхнего корабельного хребта, состоящего из бесчисленных необитаемых закоулков. Время от времени пузырьки в психокости, служившие сторожевыми постами или комнатами для медитации, и узкие бульвары отходили от галереи к ближайшим куполам.
Все было разрушено. Волна демонов прошла по галерее и бульварам, преследуя всех, на кого падал глаз. Из залов для раздумий доносились крики несчастных, вздумавших искать там укрытия, но попавших в лапы голодным нерожденным. Сирены выли непонятно откуда, а из-за ближайшей арки доносилась стрельба. Дети Императора шли, ничего не боясь, и иногда останавливались, чтобы взять образцы тканей у трупов или попробовать пролитый товар в питейных, которые располагались в углублениях стен.
— Они так просто не сдаются, — заметил Арриан, вгоняя в тело иглу нартециума, чтобы взять пробу.
— Они как крысы, — бросила Савона, ткнув молот в труп, свисавший из трещины в крыше и повешенный на собственных связках. Его кожу покрывали примитивные рисунки, вырезанные ножом, — Только для развлечения и годятся.
— Тихо, — приказал Байл, — Мы на месте.
Всю стену в дальнем конце галереи занимали огромные изогнутые ворота, которые вели во внутренний купол. Двери были покрыты изящным узором из золота и серебра и украшены янтарными каплями в виде символа эльдаров. Купол кристаллических провидцев.
Приказав боевым сервиторам охранять тыл, Байл приблизился к дверям.
— Наконец-то, — сказал он.
Стражей здесь не было — а если и были раньше, им пришлось заняться другими вещами.
— Странно, что нерожденные сюда не налетели, — заметил Арриан, проходя через разломанные двери. Савона со своими воинами следовала за ним.
— Они смогли бы, только если бы кто-нибудь открыл им двери, — ответил Саккара, — Это место защищено от них. Но они его уже учуяли, — Он перевел взгляд на Байла: — Надо спешить. Я не смогу их контролировать.
— Я прекрасно осведомлен о пределах твоих возможностей, Саккара, — промолвил Байл.
Из земли поднимались остекленевшие тела ксеносских провидцев, вытянувшиеся и разросшиеся до могучих кристаллических деревьев, обрамляющих звезды своими кронами. Светящаяся листва скрывала все, что когда-то отличало их друг от друга, но те обрывки индивидуальности, что еще оставались, без конца шептали о прошлой жизни. В изогнутых стенах купола ярко блестели камни душ.
Байлу казалось, что на него уставились тысячи глаз. Сколько душ, застывших в миг смерти, сохраненных на вечность, здесь скопилось? В воздухе стоял тяжелый запах перспектив. К этому саду были прикованы целые поколения ксеносских псайкеров, и скрытая в них история была старше, чем человечество, чем даже сама Терра.
Он закрыл глаза и склонил голову набок, вдыхая аромат тайн. Эльдары запасали знания, как крысы запасают еду, оставляя мудрость целых эпох гнить в темноте. Он извлечет ее всю до последней крупицы и найдет ей такое применение, которое хранители сада и вообразить себе не могли.
Блестящая трава хрустела под ногами. Он поднял посох, чувствуя, как тот дрожит от возбуждения, и шагнул к дереву, намереваясь разбить его на куски, чтобы затем собрать их. Деревья дадут ему ответы на его вопросы — он в этом не сомневался. Но не успел он ударить по стволу, как перед ним вдруг поднялась стена белого пламени. Затем оно возникло со всех сторон, гоня ругающихся и встревоженно кричащих воинов назад. По саду разнесся звенящий смех.
— Две птицы одним камнем, — пропели в тенях.
Байл поднял посох. Голос был ему знаком. Именно он шептал в его воксе.
— Что? Говори громче, — крикнул он. Пламя пропало, словно его и не было. Должно быть, какая-то иллюзия.
— Две птицы. Их убивают одним камнем. Поговорка монкей, верно? Она так хорошо сюда подходит. Где Касперос Тельмар, Царь Перьев? — спросил голос со всех сторон одновременно. — Ты знаешь, что с ним? Тебя это беспокоит?
— Нет, — ответил Байл, знаком приказывая замолчать Савоне, которая собиралась вмешаться, — Как и тебя, раз ты здесь.