Фабрика грез Unlimited
Шрифт:
За мемориалом дорога к парку шла под гору.
Увлекаемые спуском и мечтой, дети вперемешку со своими родителями бежали за мной, дергая лохмотья моего комбинезона.
– Блейк!
– Не уходи, Блейк, останься!..
Стараясь вырваться из тесной, душной сутолоки, я взмыл в воздух и продолжил свой путь на высоте трех футов над землей.
– Возьми нас с собой!..
– Блейк!..
Вздохнув наконец свободно, я повернулся к не отстававшим от меня людям. Они кричали и тянули ко мне руки, как беженцы, боящиеся, что их так и оставят посреди джунглей в заброшенном поселке.
– Ну
– Блейк, ну пожалуйста…
Белобрысая девочка с короткими косичками хотела подкупить меня шоколадкой. Я нагнулся, взял ее за плечи и поднял к себе. Она парила в шумном воздухе и придерживала норовившую задраться юбку, а затем наклонилась и втащила мне на руки своего младшего братика.
В мгновение ока воздух наполнился детьми. Они радостно вопили, глядя на свои ноги, болтающиеся над запрокинутыми родительскими лицами.
– Сара, осторожнее…
Пытаясь достать вскинутыми руками до дочери, встревоженная мать оторвалась от земли. Яростно, как на велосипеде, крутя ногами, она взмыла в воздух, обняла свою драгоценную Сару и, счастливо улыбаясь, поплыла вместе с ней к парку.
Сопровождаемый процессией, я снова двинулся вдоль дороги – огромный воздушный змей, волокущий над землей длинный, тяжелый хвост. Оставшиеся позади подпрыгивали и трясли ногами, изо всех сил стараясь улететь. Какому-то парню это удалось, и он тут же втащил к себе свою подружку. Отставной вояка с тростью-сидением взмыл в воздух без всяких малопристойных дерганий, совершенно вертикально. Догоняя нас; он махал своей тростью, словно желая поделиться некими, только что усвоенными секретами летания.
Из боковых улочек выбегали припоздавшие семьи и тут же к нам присоединялись. Бизнесмены и чиновники, третий уже день прогуливавшие работу, отшвыривали свои портфели и бежали следом за нами: они сцеплялись руками и, в голос хохоча, передразнивали потешное взбрыкивание летевших в хвосте людей, а затем, к собственному своему удивлению, тоже отрывались от земли.
К тому времени, как моя свита добралась до парка, в ней было уже с тысячу, а то и больше людей. Последними подтянулись кинотехники и артисты в своих допотопных подтяжках и стрекозиных очках, мясник в белом переднике, раздававший остатки своего мяса счастливой компании собак и кошек, и двое автомехаников в насквозь промасленных комбинезонах.
У телефонной будки стоял единственный полицейский, он смотрел на нас с глубочайшим недоверием, решая, по всей видимости, не следует ли вынести всему городу предупреждение за серьезное нарушение местных законов, какого-нибудь средневекового установления против безбожных, беспорядочных, безрассудных, бесцельных и безнравственных полетов. Но затем полицейский понял,
Однако и он не был последним; по опустевшей улице бежали трое увечных детей. Джейми подскакивал и вертелся на своей железной ноге, словно давно уже знал, что это – секретная катапульта, которая вскинет его когда-нибудь к небу. Дэвид тяжело трусил следом, задыхаясь и не в силах объяснить своей подопечной, куда это все подевались. Слепая девочка наклоняла голову и прижимала руки к ушам, совершенно сбитая с толку сотнями знакомых голосов, доносящихся почему-то сверху, детскими взвизгами из теснящегося людьми воздуха.
Я остановил процессию, чтобы дети к нам присоединились. Полицейский и кто-то из артистов наклонились, ловя их за руки. Сделав еще одно отчаянное усилие, Дэвид поднялся в воздух с глазами, расширившимися от ощущения, какой непривычно легкой стала его огромная голова. Следом за ним поднялся и Джейми, его изувеченные ноги двигались длинными, изящными толчками. Однако Рейчел не последовала их примеру; ничего не понимающая, перепуганная криками, она бросилась назад, мгновенно затерявшись среди телевизоров и посудомоечных машин. Прежде чем я успел что-либо сделать, Дэвид и Джейми помахали мне руками и вернулись на землю, чтобы найти ее и утешить.
Как ни жаль мне было их оставлять, я уже смотрел на небо и на заждавшееся солнце. Как авиалайнер на взлете, процессия круто взмыла вслед за мной под озадаченными взглядами пасущихся в парке оленей. Провожаемый многочисленными ахами и охами, Шеппертон быстро ушел вниз, впереди показался длинный изгиб реки. Меч-рыба, дельфины и летающие рыбы призывно взмывали нам навстречу, вдребезги дробя серебряное зеркало воды.
Мы кружили над городом, поднимаясь все выше и выше. Прохладный воздух остудил разгоряченные головы моих последователей: мало-помалу они приумолкли. Летевшие рядом со мной дети запрокидывали головы к солнцу, встречный поток струил их волосы. В подражание мне они держали руки прямо по бокам, у них и у их родителей, у старых и молодых были восторженные лица, лица людей, пробуждающихся от долго сна.
Мы были уже в миле над Шеппертоном, островком джунглей, отгороженным от внешнего мира сплошной бамбуковой стеной, амазонским анклавом, неведомо как оказавшимся в мирной долине Темзы. Улицы опустели, все жители были здесь, со мной, за исключением стариков из гериатрического отделения и моей семьи. Отец Уингейт стоял на берегу среди своего палеонтологического инструментария и ободряюще махал мне соломенной шляпой. Миссис Сент-Клауд наблюдала за происходящим из окна своей спальни, не в силах поверить своим глазам – и все равно радуясь за меня. Старк вышел из катафалка, он распаковывал свой дельтаплан, словно намереваясь к нам присоединиться. Мириам, моя небесная невеста, так и не снявшая своего подвенечного платья, стояла на лужайке, окруженная не в меру страстными пеликанами, в ожидании, чтобы я сошел с неба и избавил ее от этих докучливых ухажеров.