Фабрика грез

Бэгшоу Луиза

За время пребывания в Лос-Анджелесе Роксана Феликс извлекла несколько ценных уроков. Боже, неужели она трахалась бы с Говардом Торном просто так? Она собиралась с помощью этого фильма достичь гораздо большего, чем слава. К моменту окончания съемок в «Артемис» изменится все. Как и в «Эс-Кей-ай».

Эти жалкие, с иссушенными солнцем мозгами дураки полагают, что опекают ее!

Пальцы Роксаны чуть крепче сжали ножку бокала с шампанским. Даже Дэвид Таубер считает, что использует ее.

Неужели парень искренне верит, что Роксана Феликс может позволить

кому-то вертеть ею?

— Ты часто встречался с Меган в последнее время, Дэвид? — спросила она нежным голосом. — Такая хорошенькая девушка. Я всегда надеялась, что вы будете вместе.

Дэвид кивнул. Вот оно. Его догадки на концерте «Электрик-Сити» подтвердились: уведи Меган, а я займусь Заком.

— После концерта я не виделся с Меган ни разу, но собираюсь почаще видеться с ней.

— Хорошо. — Хозяйке понравился ответ, она приподнялась в кресле, позволяя Дэвиду увидеть роскошное тело, слегка прикрытое аметистовым скользким шелковым платьем от Донны Каран.

— А как Зак? — спросил Дэвид, давая понять, что уловил намек. В конце концов, как говорят старые мафиози, «я не делаю одолжений, я собираю долги».

— Прекрасно, — проворковала Роксана. — Я уверена, он очень доволен тобой, Дэвид, как и я. Не сомневаюсь, он осознает, что ты открыл его, и скажет об этом во многих интервью. И я собираюсь поступить так же. В конце концов, поскольку в фильме заняты Зак, Меган и я, «Увидеть свет» — твой фильм.

Дэвид Таубер ощутил волну удовольствия, адреналин кинулся в кровь. Превосходно. Она собирается с ним поиграть.

Она хочет наградить его. Несколько правильно размещенных интервью Роксаны Феликс и Зака Мэйсона — и его звезда взойдет раньше, чем он надеялся.

Тогда он уволит Кевина Скотта.

Уйдет из «Эс-Кей-ай».

С Роксаной и Заком, впряженными в его повозку, для него не останется границ. Таубер подавил желание стиснуть кулаки. Никаких границ вообще. Ему не надо будет стараться производить впечатление на Сэма Кендрика — он сам может стать главой агентства.

Забыть о деньгах. Забыть о сексе. Власть. Власть, единственный наркотик, и Роксана Феликс предлагает ему власть.

— Что ж, приятно слышать, — ответил он.

— Но я действительно говорю то, что думаю. — Роксана подняла вилку с салатом. — И если ты меня спросишь, Дэвид, дорогой, что тебе делать, я скажу: немного больше контролировать ситуацию.

— Больше контролировать? — спросил он и, словно не понимая, посмотрел на нее. — А как я могу?

Супермодель взглянула на своего агента. Легкая улыбка пробежала по кроваво-красным губам.

— Дэвид, ты не знаешь Джейка Келлера? Он человек номер два после Элеонор Маршалл в «Артемис». У него есть кое-какие интересные мысли о нашем фильме… Я думаю, вы прекрасно поймете друг друга. Может, мне стоит организовать для вас игру в теннис?

На секунду Таубер застыл, но мысли носились со скоростью миллион миль в час. Черт побери! Что эта сука предлагает? Нечто тайное? Заговор? Может, она хочет уволить Элеонор Маршалл? Что она припрятала в

кармане? Имеет ли смысл идти на риск? Но если ты не с Роксаной Феликс, то ты против нее.

В любом случае в «Эс-Кей-ай» он толчет воду в ступе. И ему всегда ужасно не нравились женщины-начальницы. Они не должны руководить студией. Они должны быть на посылках.

— Хорошая идея, — кивнул Таубер. — Я бы мог заняться этим.

Цветы. Они были повсюду, куда ни глянь. Огромные претенциозные букеты. Корзины с цветами, веночки, в горшках — немыслимое разнообразие, цветы со всех концов света. Дизайнеры и флористы, должно быть, хохотали до упаду над этими вычурными букетами, печально думала Элеонор. Она не могла пройти в свой кабинет в «Артемис», чтобы не тонуть в ароматах. Гиацинты, ирисы, жасмин, тигровые лилии, подснежники. Черт побери, где Изабель Кендрик могла найти в июле подснежники? И горы роз. Пионы, маки стояли рядом с оранжевыми орхидеями на каждом секретарском столе. Некоторые оформлены довольно остроумно. Маленький медвежонок из белых хризантем. Аист из васильков. Переданы даже полутона с помощью чуть более бледных экземпляров цветов.

Боже, ну какая же дешевка этот город, если подумать.

Элеонор пыталась не обращать ни на что внимания и идти своей дорогой, но в кабинет она просто ворвалась.

Это единственное место, свободное от зелени. На второй день после известия о беременности Джордан поток подарков затопил секретаршу Тома, и она невинно поинтересовалась, не захочет ли Элеонор взять бледно-розовые тюльпаны или бледно-голубые розы? На что прозвучал холодный ответ: президент страдает сенной лихорадкой. Это, конечно, ложь, но что делать? Она не могла принять эти проклятые цветы Тома.

И потом, она еще здесь президент.

Элеонор сидела в своем спартанском кабинете, как в крепости, склонившись над последними проектами. «Хорошо выглядеть». Комедия «Артемис», вышедшая на прошлой неделе. Цифры хорошие. Но Элеонор не видела их.

Они плыли перед глазами, бессмысленные, пустые.

О Боже милостивый, все, что она могла чувствовать, — это боль. Ее сердце готово было разлететься на кусочки. От недосыпания под глазами появились тени, она быстро худела, потому что аппетит совершенно пропал. Для нее вообще оставалось загадкой, как она может жить изо дня в день и как ей удалось долететь из Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, сидя рядом с Джордан, возбужденно болтавшей все пять часов.

Элеонор знала: она хорошо одета, а одежда — ее оружие. Она проводила совещания, никому не позволяя догадаться, что она страдает. Слова Элеонор Маршалл текли гладко, мысли излагались четко.

За годы, проведенные на студии, она сумела отработать внешний автоматизм и продолжала делать дела по инерции. Собой она не владела совершенно.

«Панасоник» у нее на столе подал сигнал.

— Да, Мария?

— Мистер Келлер на линии, — чирикнула помощница.

— Спасибо, — сказала Элеонор и нажала кнопку. — Слушаю тебя, Джейк.