Фабрика гроз
Шрифт:
— А Пименов что, не попытался задержать его? Ведь твой оператор тоже был в курсе всего происходящего.
— К нему ломились какие-то люди, но он взял охотничье ружье и сказал, что пристрелит первого, кто проникнет к нему в дом. А так он все эти дни просто не выходил из квартиры… Никитин сказал, что теперь ему тоже выделили охрану.
Ивар поднялся.
— Мне надо идти.
— Куда?
— Мои ребята получили только половину денег за работу. А тут прошел слух, что с нами вовсе не хотят расплачиваться. Как-то грустно от этого становится…
— Жадничаешь? — улыбнулась
— Конечно! Я люблю деньги — они хорошие.
— Так что же насчет Пименова?
— Я как раз к нему и пойду за деньгами. В общем, мое дело — улаживать проблемы, а твое дело сидеть и ждать меня.
… И вновь Кристина смотрела из окна, как он уходил.
— Ма-а-ам! — затормошила ее прибежавшая из кухни Соня.
— Что?
— А мне он понравился! У него ботинки хорошие и ключи от машины есть! С брелочком!
Присев на корточки, Кристина обняла дочку.
— Правда, понравился?! Господи, как я рада!
Это была совсем неожиданная встреча.
Выйдя из подъезда, Ивар свернул за угол к автостоянке, где он оставил свою машину. Сел за руль, завел двигатель. Внезапно кто-то постучал ему в стекло.
— Мы могли бы пообщаться? — проговорила Снежана, спуская на кончик носа громоздкие темные очки.
Первые несколько секунд Ивар даже не знал, что ответить. Видя его нерешительность, Снежана скорбно улыбнулась.
— Ты ведь хотел разыскать Борю. Я могу дать тебе адрес.
Ивар открыл правую переднюю дверцу, и Снежана села рядом с ним.
— Он же прячется ото всех, да ведь? — спросил он, напряженно вглядываясь в ее непроницаемое некрасивое личико.
— Да.
— И почему же ты решила сказать мне, где его искать?
Снежана развернулась к нему.
— Хочу, чтобы у тебя был повод вспоминать обо мне, — произнесла она то ли серьезно, то ли шутя.
Снежана была кратка и деловита. Шаг за шагом она описала всю ситуацию: кто, с кем, почему и что делал. Ивар молча слушал и только диву давался тому, что происходило у него под самым носом.
— Слушай, но ведь Боря просто убьет тебя за то, что ты его заложила! — сказал он, стараясь не выдавать своих эмоций.
Снежана откинула назад прядь волос.
— А ты сделай так, чтобы у него не было возможности меня убить.
— Но почему?.. В смысле, я хотел спросить, почему ты решила все рассказать?
По лицу Снежаны прошла едва заметная тень.
— Я ведь с самого начала пыталась тебя предупредить.
— А я подумал, что ты имела в виду Стольникова и Вайпенгольда… Но уж никак не Пименова!
— Ладно, все это уже не важно… Я пошла. Может, еще свидимся.
И не затягивая прощания, Снежана вышла из машины.
Ивар долго смотрел ей вслед, а затем, словно очнувшись, достал из кармана сотовый и набрал Боги.
— Слушай внимательно, — проговорил он. — Я только что разговаривал со Снежаной, и она дала мне пименовский адрес и не только…
Он повторил информацию, полученную от Бориной секретарши.
— Ну и ну… — только и смог сказать Боголюб. Он тоже был ошарашен донельзя. — И что ты собираешься делать?
— Поеду к нему разбираться. А ты подбери мне человек пять бойцов
Боря мог ожидать появления кого угодно, но никак не Алтаева.
— Ну что, я пройду? — произнес Ивар, как ни в чем не бывало.
— П-проходи… — несколько замявшись, пригласил Пименов.
Воздух в его квартире был сперт и прокурен. Обстановка — так себе: все навалено в кучу — книги, диски, папки с документами. Плотные занавески не давали пробиться в комнату ни одному солнечному лучу.
— Не возражаешь? — Ивар уселся в большое кожаное кресло, стоявшее посреди комнаты.
Натянуто улыбнувшись, Боря сделал широкий жест:
— Пожалуйста…
Прошла минута, вторая, но никто из них так и не произнес ни слова. Пименов стоял, прислонившись могучей спиной к дверному косяку. Глаза его бегающие, нервные — буравили Алтаева насквозь.
— Я пришел за деньгами, — наконец объявил Ивар.
Лицо Пименова расплылось в непонимающей улыбке.
— Но ведь выборы еще не кончились… А я обещал, что вторую половину вы получите после того, как будет произведен окончательный подсчет голосов.
— Деньги нужны сегодня, — упрямо повторил Ивар.
Боря достал из кармана пачку сигарет.
— Послушай, — сказал он, присаживаясь на диван, — я играю по правилам. Мы с тобой их заранее определили, и я намерен…
— Хочешь, я расскажу тебе одну веселенькую историю? — перебил его Ивар. — Думаю, мы сразу договоримся полюбовно…
Он скрестил руки на груди.
— Где-то полгода назад, когда еще только решался вопрос о том, кто будет участвовать в губернаторской гонке, полпред потребовал от тебя избрания Стольникова. И ты оказался между молотом и наковальней: если бы ты выступил за Василия Ивановича, и он выиграл выборы, — ты бы сел за воровство, а если бы ты отказался, то пришлось бы поссориться с полпредом, который все знал о твоих делишках на НПЗ, но смотрел на них сквозь пальцы. А это опять же грозило отсидкой.
И что же ты придумал?
Все гениальное просто: ты согласился стать начальником штаба у Стольникова, но только постарался сделать так, чтобы он продулся в пух и прах. Разделил штаб на негативщиков и позитивщиков и постоянно стравливал их между собой. Поставил на начальственную должность дурака Вайпенгольда… Ведь это не Стольников, а ты настаивал на его присутствии в штабе.
Но несмотря на все твои усилия, Василий Иванович нашими молитвами прошел во второй тур, и тогда твоя секретарша Снежана стала регулярно снабжать нас ложной информацией о рейтингах. Она нам говорила, что, например, в Прохоровском районе мы на коне, а на самом деле там дела обстояли хуже некуда. В Солодниковском же районе — наоборот. Ты лишил нас информации, и мы работали вслепую. Воевали без каких-либо разведданных… Из-за тебя мы практически наверняка продули эти выборы. Но полпред никогда не обвинит тебя в этом. По твоей версии весь полпредовский гнев должен был пасть на меня и на моих ребят. Вроде как это мы не справились!