Фабрика офицеров
Шрифт:
— Знаете ли вы, в чем состоит разница между сектом и шампанским? — спросил капитан Катер, с наслаждением затягиваясь сигарой.
Ирена Яблонски ответила с огорчением:
— Я не знаю ни того, ни другого, но хотела бы охотно этому научиться. Вы поможете мне в этом, господин капитан?
— Почему бы нет? В этом — и еще в ряде других вещей, если вы пожелаете.
— Еще бы я не хотела! Я действительно знаю еще очень мало. А хотела бы с удовольствием знать больше. Другие в моем возрасте значительно опережают меня.
— Ну да, — сказал капитан Катер,
И он внимательно посмотрел на девушку, сидевшую напротив него. Собственно говоря, малышка была совсем еще дитя — и как раз поэтому-то и привлекательна. Все же ей было уже больше шестнадцати лет.
— А вы не догадываетесь, почему я пригласил вас сюда? — хотел знать капитан.
— Потому что вы хороший человек! — сказала Ирена с пылом.
— Ну да, если полагать, что хорошим можно быть самым различным образом, то тогда это может соответствовать действительности. Вы нравитесь мне, малышка.
— Это меня радует! Вы нравитесь мне тоже.
В этом не было никакой лжи, лишь небольшое преувеличение. Она действительно была ему благодарна: он пригласил ее в самый фешенебельный ресторан в городе, здесь было подано так много хороших кушаний, и вино они пили тоже. Она чувствовала себя сытой и счастливой.
— Итак, мы нравимся друг другу взаимно, — констатировал Катер. — Это очень отрадно.
— Вы так благородны и относитесь ко мне по-отцовски!
Капитан Катер насторожился. Он посмотрел в голубые, полные доверия, восторженно смотревшие на него детские глаза, и в нем шевельнулось ужасное подозрение. Может быть, эта малышка лишь играет в наивность? А в действительности достаточно продувная? Эдакая маленькая прожженная дрянь? Но у нее ведь не может быть опыта взрослой бабы: для этого она еще слишком молода! Пленительно молода!
— По-отцовски, — повторил он, растягивая слова. — Таким я вам кажусь, Ирена? Хотя — может быть… Я ведь уже не молод.
— Но вы ни в коем случае не стары, — заверила его Ирена тотчас же с приятной для него горячностью. — Вы солидны. А мне нравятся солидные мужчины. Я не переношу молодых хлыщей.
— Это понятно, — сказал Катер примирение. — Эти молодые, неопытные люди делают главным образом лишь глупости. Они наносят больше вреда, чем приносят радости. Они просто не знают, как надо жить.
— А к вам поистине можно питать доверие. Я бы очень хотела постоянно находиться рядом с вами — лучше всего в машинописном бюро. Я буду очень стараться, правда. А то на кухне можно и закиснуть. Нет ли у вас чего-нибудь для меня? Пожалуйста!
— Хорошо, я посмотрю.
— Большое-пребольшое спасибо!
— Не торопитесь, — сказал Катер сдерживающе. — Я ведь не сказал — я это сделаю. Я только сказал — я посмотрю.
— Но этого вполне достаточно, если это говорите вы, господин капитан. В сказанном любым другим можно сомневаться — но не в сказанном вами.
— Ну хорошо, малышка, если это так, то я заслужил тогда какое-нибудь вознаграждение — или?..
— Ну конечно! Но чем же я могу вознаградить вас? У меня ведь ничего нет.
— Ну да что-нибудь
— А разве можно?
— А почему же нельзя, малышка?
— И я действительно могу?
— Иди сюда. Подойди поближе. Еще ближе. Ну так что?
— Спасибо.
— Но не в лоб же, девушка! Куда надо-то? Или это было по-дочернему?
— Прошу, не надо! Я очень смущаюсь. Я ничего подобного еще никогда не делала… На этот раз лучше?
— Во всяком случае, это начало. Тебе нужно в этом потренироваться. Попробуй-ка еще разок.
— Сейчас я больше не могу. Мне надо идти.
Ирена Яблонски быстро возвратилась на свое место. Она казалась очень смущенной — и в то же время возбужденной. Катер разглядывал ее не без удовольствия.
— Не надо быть такой застенчивой, девушка! — сказал он. — И к чему такая поспешность? У нас еще много времени.
— Да, но мне нужно завтра очень рано быть на кухне.
— В этом нет необходимости. Можешь выспаться, об этом уж я позабочусь.
— О, это очень мило! Большое спасибо, господин капитан! Но тем не менее мне нужно идти.
— Но не сейчас — ведь вечер только начинается! Мы можем здесь еще немного выпить, а потом пойдем ко мне — смотреть картины.
— Может быть, в другой раз, господин капитан? Ах, я уже заранее радуюсь этому! Но теперь мне действительно нужно идти.
— Да почему же, черт возьми?
— Меня ждут, господин капитан.
— Тебя ждут? Кто же это?
— Моя подруга, с которой я живу в одной комнате, — Эльфрида Радемахер. Вы же ее знаете.
— Еще бы мне ее не знать!
— Она ждет меня здесь же, по соседству, в ресторане. И она сказала: если я не приду вовремя, она зайдет сюда и заберет меня.
— Это на нее похоже! А знает ли она, что ты здесь со мной?
— Да, конечно, — призналась Ирена Яблонски. — Я обговорила с ней все подробно. Ведь она очень хорошо разбирается в подобных делах. Итак, теперь — до свидания, господин капитан! И большое спасибо за все! Я так рада, что в будущем смогу работать у вас в машинописном бюро.
Легкий туман висел в воздухе. Он окутывал как бы произвольно разодранными клочьями старые производственные постройки. Улицы казались пустынными.
Шаги генерала дрожащим эхом отдавались от стен домов. Он высоко поднял воротник шинели и опустил голову. Он был наедине с самим собой.
Модерзон шел по улице в сторону холма, на котором были расположены казармы. Около двадцати тысяч жителей насчитывал этот маленький городок, ничем не отличавшийся от множества других небольших городков. И во многих других были казармы, однако эта вырисовывалась на фоне неба как массивная корона, сделанная из бетона. Казарма располагалась на западной окраине городка, поэтому при заходе солнца она погружалась в темноту на несколько минут позже, чем сам городок. В эти мгновения она как бы вспыхивала и высилась четкими контурами, господствуя на горизонте, как большая угроза.