Фагоцит
Шрифт:
Однако на днях пришло письмо из Академии Наук, где предлагалось отдать бренные останки «тов. Скворцову В.В. для изучения возможностей модернизации изделия».
– Вы что, еще и с Келдышем знакомы?
– охренел завлаб.
– Нет, что вы, откуда у меня такие связи, - совершенно честно ответил я.
– Его, наверное, Косыгин попросил. С ним мы действительно недавно познакомились.
Яков Наумович икнул, без дальнейших вопросов подписал разрешение на вынос и в задумчивости удалился.
Что меня еще удивило в этой «Веге», кроме самого факта ее существования, так это индикация. Там стояли самые настояшие семисегментные индикаторы! Правда, не такие, к которым я привык,
В воскресенье пятнадцатого ноября я снова поехал на дачу к Косыгину - ясное дело, на автомобиле. Погода была мерзкой, шел мокрый снег, который из-за плюсовой температуры быстро превращался в грязь. Ладно, я и не в такую погоду, бывало, ездил на двух колесах, но сейчас-то зачем? Тем более, что я везу опытный образец новейшего калькулятора «Bега-К», где буква «К» намекает на происхождение его электронной части. И, кроме него, вакуумные индикаторы для копирования, а также десяток автомобильных шипов в качестве образцов и еще кое-что от Антонова. Сейчас еще ничего, ехать можно, но завтра неплохо подморозит, а послезавтра поверх льда ляжет свежий снежок. Мне-то это не страшно, я все равно поеду на работу на мопеде, у которого шипованные шины, а вот Косыгин пусть думает. Если ему не совсем безразлична безопасность и не хочется терять время на движение ползком, а иначе на здешних шинах в гололед нельзя, пусть озаботится мелкосерийным производством для нужд кремлевского гаража. Ну и нам с Ефремовым пусть зашипуют комплект резины для «Москвича» в качестве благодарности за идею, а то я уже пробовал на его родных шинах ездить по снегу, и это мне совершенно не понравилось.
Встретивший меня Карасев не стал проверять паспорт и указывать, куда приткнуть машину, а спросил про калькулятор:
– Вам помочь тащить эту железяку?
– Да, возьмите ее, если не трудно. Она хоть и не очень тяжелая, но без ручки, а у меня еще и портфель есть.
То, что он почти пустой, я уточнять не стал. Зачем, ведь меня об этом не спрашивали.
Косыгин моему изделию явно обрадовался и долго, минут десять, что-то на нем считал.
– Отлично, - наконец сказал он.
– Правда, кнопки не столь удобные, как у этого маленького, но зато большие. И цифры крупные, яркие, их и без очков прекрасно видно. Кстати, они из будущего?
–
– Они вам будут нужны для следующих экземпляров?
– Нет, для них у меня есть, но что, в СССР вообще никому не нужны удобные и сравнительно дешевые цифровые индикаторы? Буквенные, кстати, тоже можно будет сделать, просто туда надо побольше анодов.
– Благодарю. Вы думали об авторском свидетельстве на эти веши?
– Уже подал заявку, вот номер. И вот вам еще в качестве образца.
Я высыпал на стол шипы и вкратце объяснил, что это такое.
– И что, сильно помогает?
– заинтересовался Косыгин.
– Еще как. Если хотите, в следующий раз приеду сюда на мопеде, у него шины уже с шипами, и дам вам покататься. Сразу почувствуете разницу.
– Ну, если вам будет нетрудно, то не откажусь. Вы привезли материалы?
– Да, вот они.
Я протянул ему флешку.
– Спасибо. Да, в вашем планшете были и другие папки, кроме тех, которые вы туда загрузили специально для меня. Некоторые я открыл, и у меня появились вопросы.
Ничего себе, подумал я, он что, в приложение для программатора залез? Да нет, скорее всего, просто добрался до фотографий.
Оказалось, что я несколько недооценил его любопытства и въедливости - он пытался открыть все квадратики, которые вылезали при запуске «восьмерки». И мне пришлось вкратце объяснять ему, что такое скайп, плеймаркет, Майкрософт интернет эксплорер (ну, тут хватило одного слова) и как активировать пасьянсы, а то у него почему-то дело не идет дальше стартовой картинки.
– Наверное, они через интернет, но точно не знаю, сам туда не заглядывал, - предположил я.
– Но тут где-то в эсдешке еще «Принц Персии» был... ага, вот он. Попробуйте, это, по-моему, уж всяко интереснее карт.
Да уж, оторвать Косыгина от древней игрушки получилось только минут через сорок, да и то он до конца первого уровня так и не дошел. Но, видимо, ему стало неудобно передо мной, а может, он просто подумал что-нибудь вроде «ну уж вечером-то мне никто не помешает». Тем более, что я показал, как сохраняться, и мы еще где-то примерно полчаса разглядывали всякие антоновские фото. Наибольший интерес у него вызвала картинка в высоком разрешении, где Антонов позировал на своей «Ямахе» и со Светой на заднем сиденье.
– Это у вас такие мотоциклы?
– спросил премьер.
– Красиво, конечно, но, как мне кажется, посадка все же довольно неудобная.
– Это так называемый спортбайк, тут многое принесено в жертву скорости.
– И какую же скорость развивает ваш?
– Всего двести, так он у меня далеко не самый дорогой, скорее наоборот.
– Двести - чего?
– Разумеется, километров в час! Не сантиметров же в минуту.
– Это вы считаете небольшой скоростью? Просто удивительно, как ваша женщина не боится с вами ездить. Кстати, красивая.
Так как в данный момент я был Антоновым, то кивнул и уточнил:
– С ней я быстрее ста сорока не разгоняюсь. Не люблю бабского визга.
– А, ну тогда конечно, - хмыкнул Косыгин, - действительно, разве это скорость - сто сорок километров в час. Надеюсь, ваш здешний мопед все-таки не такой быстрый?
– Нет, что вы, он и до шестидесяти-то разгоняется с большим трудом.
В этот день мы успели провести первый сеанс улучшения косыгинского здоровья, а потом пообедать. И договорились, что очередная встреча будет двадцать девятого, в следующее воскресенье Алексей Николаевич занят.