Факел Геро
Шрифт:
– Вы встали рано, госпожа, - сказала служанка, заглядывая Федре в лицо, – Как провели ночь? Хорошо ли спали?
– Совсем не спала, – сказала она, и щёки её порозовели, – ну, ничего, отосплюсь потом. Сегодня много дел нужно успеть.
– Могу ли я узнать, госпожа, что за дела?
– Можешь, но сначала сходи, разбуди Клитию с Хионой, потом зайди на кухню пусть несут завтрак, что-нибудь простое, я тороплюсь.
Пожав плечами, Галена вышла из покоев своей госпожи.
– Госпожа, вы звали? – Клития поклонилась.
Её
– Клития, принеси ту голубую тёплую накидку, что я отдала Хионе. И поторопись, милая.
– Вот, госпожа, –вернувшаяся Клития, протянула Федре накидку.
– Клития, укутай хорошенько Хиону, на улице холодно – и повернувшись к Галене, попросила, – помоги ей.
В это время Федра завернулась в накидку из лисьего меха, что привёз вчера Идоменей. Взяв девочку за руку, она сказала:
– Мы уходим.
– Куда вы её ведёте, госпожа? – вырвалось у Клитии.
Девушка знала, что господин Идоменей приказал отвезти маленькую рабыню обратно в город. Клития ничего не сказала своей подружке, но сама не раз плакала украдкой. Федра не стала отвечать рабыне. Когда хозяйка Тритейлиона с девочкой вышли из комнаты, Галена принялась распекать Клитию, за то, что она посмела расспрашивать госпожу.
Идоменей всё же позволил Гектору укрыть ему ноги шкурой, за время сидения в кресле он совсем замёрз. Нисифор, как нахохлившийся воробей сидел у ног своего господина и держал в негнущихся пальцах стиль.
– Вот и всё! – воскликнул хозяин, когда за спиной последнего посетителя захлопнулась калитка.
– Идёмте скорее домой, в тепло, господин. После столь долгого сидения на ветру немудрено заболеть.
– Господин! – Идоменей узнал голос жены и обернулся на зов.
Увидев, что Федра приближается к нему, ведя за руку ребёнка, он понял всё. И почему она так быстро уступила ему, не став протестовать против отъезда маленькой рабыни, и почему больше не обращалась к нему с просьбой, хотя ночью он ждал, что она снова начнёт умолять оставить девочку в Тритейлионе. Нет! Она выбрала иной способ, и обращалась к нему сейчас не как к мужу, а как к господину, хозяину Тритейлиона.
– Господин! – повторила Федра подойдя к ротонде, – это бедное дитя просит о вашей милости…
– Федра…
– Несмотря на то, что она ещё очень мала, ей многое пришлось пережить. Её похитили из родного дома, а затем несколько раз перепродавали. Она переходила из рук в руки, жила неизвестно в каких условиях, пока не очутилась здесь, в Тритейлионе, под вашим покровительством.
– Федра…
– Господин, она могла бы поведать вам многое, если бы успела выучить наш язык. Но бедняжке пока трудно связно рассказать вам о своих несчастьях и поэтому за неё говорю я… Прошу вас господин, не отсылайте её туда, где о ней не смогут хорошо позаботиться.
Мужчина взглянул на девочку, она, не понимая, что сейчас решается её судьба, бесстрашно
– Федра, – Идоменей спустился по ступеням ротонды и вплотную подошёл к жене.
От её волос пахло так же, как ночью. Вокруг губ он заметил мелкую россыпь розовых прыщиков – следы от его бороды и усов.
– Скажи, это так важно для тебя? Чтобы она осталась?
– Идоменей, для меня важнее всего, чтобы между нами не было больше обид и недомолвок. Когда ты не пожелал говорить со мною и увёз сыновей в Афины, я подумала, что ты больше не любишь меня…
– Ты так подумала? – нахмурился мужчина.
– Прости.
– Что ж теперь? Изменилось ли твоё мнение?
– Я поняла, что ошибалась.
– А если я оставлю это дитя в Тритейлионе, то ты окончательно уверуешь в мою любовь к тебе? – насмешливо проговорил Идоменей. – У меня, видимо, осталась только одна возможность доказать свои чувства – потакать тебе во всём.
– Нет, Идоменей, – Федра предпочла не заметить насмешки, – я знаю, ты всегда поступаешь, как считаешь нужным, без оглядки на кого-либо, и никогда не меняешь своих решений. Но ещё я знаю, что ты великодушен, и великодушие твоё происходит от осознания своей силы. Ибо только очень сильные люди могут снисходить к слабым.
Глава 23. Боги Тритейлиона
– Он кто? Бог?
– Не совсем, но в Тритейлионе он как бог. Здесь ему принадлежит всё: и дома, и поля, и сады, и виноградники, а ещё лошади, овцы и другая скотина. Рыба, проплывающая у берегов поместья, также принадлежит ему. Ты, я, другие рабы, тоже его собственность.
– Он как Зевс?
– Ну, нет! Настоящие боги бессмертны, а наш господин смертен, как все люди.
– Господжа говорила, что боги живут на горе и дом господина тоже на горе, – не унималась девочка.
– Это совсем другая гора, Хиона.
– Другая? – разочарованно переспросила девочка.
– Гора на которой живут боги, находится далеко отсюда, за понтом, – Клития махнула рукой в сторону моря.
– Если он не бог, то почему его все боятся и слушаются? Даже господжа!
– Он хозяин и для госпожи, потому что он её супруг, – терпеливо объясняла Клития.
– А я? Кто я?
– Ты рабыня!
– Это значит – я плохая?
– Нет, ты не плохая, Хиона, – Клития прижала девочку к себе, – просто ты ещё маленькая и многого не понимаешь, ну, ничего, научишься всему со временем.