Факел свободы

Вебер Дэвид Марк

— Короче говоря, — заключил Лайош, — один из них, безусловно, прибыл извне системы, а другой — официант, который — вполне возможно, тоже. И независимо от их происхождения, я не могу вспомнить ни одного законного основания, по которым любой из них будет иметь какие-либо контакты с группой Хансена. Я думаю, что один или оба, вероятно, являются агентами Баллрум. Потянув за них и сломив, можно найти дополнительные возможности заглянуть внутрь планов Баллрум, затрагивающих Мезу.

— Не все это вероятно, однако, — заметил МакБрайд, и Ирвин хмыкнул в кислом согласии.

Они,

возможно, могли удержать агентов Баллрум от какой-либо возможности установить значительное присутствие здесь, на планете, но оперативники Баллрум редко предоставляли что-либо полезное в плане информации. Отчасти потому, что Баллрум осознавал оперативную безопасность по крайней мере так, не хуже всех прочих в галактике.

Это скудная разобщенная информация, и он безжалостно применял правило "необходимо знать". Более того, любому из его оперативников, которые обладали действительно чувствительными знаниями, были также предоставлены средства для надежного самоуничтожения. Больше одного из них выбрали имплантируемое взрывное устройство, которые прихватывали свою долю сотрудников службы безопасности с ними на протяжении многих лет.

— Я не говорил, что так будет, скорее всего, — сказал Ирвин. — Я только сказал, что это может дать нам некоторую дополнительную информацию.

— Удалось ли тебе собрать что-нибудь еще о них? Что-нибудь, что больше, чем просто тот факт, что мы не знаем, кто они, я имею в виду?

— Ни единой проклятой вещи, — откровенно признался Ирвин. — Я в действительности получил несколько их изображений, все же. Это один-единственный раз, когда я увидел обоих их вместе в одном месте. Парень из Госбезопасности, кажется, завтракал в том же ресторане, где работает официант. Вот.

Он полез в воротник своей блузы и вынул чип-фолио. МакБрайд поймал его, извлек единственную микросхему изнутри него, и вставил в компьютерный стол. Потребовался момент для внутренних систем безопасности компьютера решить, что данные на чипе были приемлемы, а затем голо-изображение двух мужчин появилось над его столом.

Он смотрел на них с любопытством. Независимо от цели, какая могла бы быть у человека Госбезопасности, если подозрения Ирвина, что другой также прибыл извне системы Меза имеют какие-либо обоснования, то официант вовсе не был вторсором, пусть он и работал на одного из них.

МакБрайд всегда задавался вопросом, что происходит в головах бежавших генетических рабов, которые добровольно возвращались назад в логово льва. В отличие от некоторых своих сотоварищей, он всегда уважал их мужество, и за последнее время он начал понимать вид личного возмущения, которое мотивировало многих из них гораздо лучше, чем он когда-либо понимал это раньше. Однако…

Его мысль скатилась к остановке. Так или иначе — он никогда не узнал, как — он сумел сохранить свои глаза от расширения или свои челюсти от падения, но это было тяжело.

"Этого не может быть, — спокойно настаивал его мозг. — Не здесь. Даже эти двое не могут быть настолько решительны!"

И даже когда его мозг настаивал, он знал лучше. Один, сидящий за столом, был вполне обыкновенным ничем не запоминающимся, почти худощавым

молодым человеком. Если бы Джеку не было сказано, что он хевенит, он бы предположил, что этот человек произошел от любой из линий для нескольких работ. Но второй… На первый взгляд, можно предположить, что другой, очевидно, происходил от линии для тяжелого труда. Но Джек знал, что Ирвин был прав.

Это не была какая-либо линия когда-либо разработанная "Рабсилой". Этот парень был просто слишком низок для этого невероятного телосложения. Когда "Рабсила" разработала линию специально для мышечной силы, они сделали ее большой во всех смыслах. Было бы глупо не делать этого, с практической точки зрения, и, возможно, даже генетически трудно.

МакБрайд изучал изображения, сосредоточившись на официанте. Черты лица были непохожими, но это можно было сделать любым количеством способов. То, что было гораздо труднее скрыть… Окрас, эту массивную шею, этот наклон головы, эти невероятно широкие плечи, как у некоего горного короля гномов — или троллей… их признал МакБрайд. Признал, потому что он видел их так недавно, в широко распространенной, приоритетной памятке, и он задался вопросом, как это Ирвин мог не признать их.

"Потому что он никогда не получал ту памятку, — понял он, почти мгновенно. — Он на слишком низком уровне, и никому никогда не пришло бы в голову смотреть прямо здесь, на самой Мезе. Единственная причина, по которой Стив и я вообще видели эту памятку, в том что она была распространена среди всех на уровне выше Двенадцатого, а Лайош обычно не проходил шаблонную очистку для всего, что выше Третьего уровня, если это не было специально связано с его текущим назначением".

— Хорошо, — сказал он вслух, — я не признаю их. — Он усмехнулся. — С другой стороны, я не думаю, что они пришлют кого-то, кого они ожидают, чтобы мы имели возможность выбрать из модельного ряда, теперь не так ли?

МакБрайд убрал изображений.

— Я передам его, Лайош, но не надейся. — Настала его очередь пожимать плечами. — Я не думаю, что мы собираемся получить прямое совпадение с образами, даже если предположить, что эти двое были настолько глупы, чтобы прийти по крайней мере без попытки маскировки. И, честно говоря, я склонен сомневаться, что кто-то выше по цепочке собирается разрешить захват всей группы, также. На самом деле, если они находятся в контакте с Баллрум, решение, вероятно, будет в том, что сам этот факт делает слежку за ними и, наблюдение за тем, что они делают еще более важным.

— Я знаю. — Ирвин вздохнул. — Я надеюсь, может, все же.

— О, мы всегда можем надеяться, — согласился МакБрайд. — У нас всегда есть надежда.

Глава 47

"Это было чертовски давно, когда ты был оперативником, — нервно сказал сам себе Джек МакБрайд. — И ты никогда не был так хорош, в такого рода вещах, как Стив, так или иначе".

Мысль, к сожалению, точная, но не было многого, что он мог с этим поделать. За исключением, конечно, того, чтобы забыть всю эту безумную идею и передать свои подозрения Изабель Бардасано, путь, который он чертовски хорошо предполагал.