Фактор дисбаланса
Шрифт:
Мои слова звучат двусмысленно. С одной стороны, понятно, что я говорю о бандитах, которых уже упоминал ранее. Но можно их понять и как намек, что враги барона имеются и среди далеко не последних жителей деревни. Вопрос только в том, чтобы их выявить.
Какое-то время шериф молча смотрит на меня, и его взгляд мне очень не нравится.
– Рассказывай, – наконец выдавливает из себя шериф, решив, что дальше играть в гляделки бессмысленно. – Ты что-то говорил о пяти потенциальных трупах, но сначала объясни, как ты оказался в деревне. О проходе через ворота охотника за головами с лицензией первой категории мне бы немедленно доложили.
–
Щека Семена Юрьевича слегка дергается, однако он быстро берет себя в руки. Не привык шериф к такому стилю общения, но продемонстрированный мной жетон Юрьева заставляет его держать себя в рамках. По крайней мере, пока.
Играть дальше на нервах собеседника я считаю излишним, и излагаю шерифу должным образом подкорректированную историю Данжура, опуская детали наших с ним отношений и все подробности, связанные с Каиновой чащей. Главный упор делаю на планах обосновавшихся в деревне бандитов.
– Четверо, значит? – задумчиво произносит Семен Юрьевич.
– Да. И, как минимум, за одного из них Особая канцелярия готова неплохо заплатить. Это Беркоф, доверенный человек Уильяма Кёлера. На него у меня персональный заказ от шевалье Юрьева, так что он в любом случае мой. Остальных можете записать на свой счет. Ваше содействие я в отчете обязательно отмечу.
Шериф немного успокаивается. Я, наконец-то, обозначил свою мотивацию и причину появления в Кисловке, и, судя по всему, Семену Юрьевичу изрядно полегчало. Видимо, он подозревал, что за моим визитом стоит что-то другое, намного более опасное для него лично. Впрочем, возможно, это только игра, и на самом деле шериф мне не поверил. Жучило он явно опытный и битый жизнью, так что расслабляться мне точно не следует.
В кабинете барона Шваба начальник службы тайных операций чувствовал себя сегодня особенно неуютно, однако ни поза, ни выражение лица никак не выдавали его внутреннего напряжения. Внешне Пауль был совершенно спокоен и невозмутим.
– Я получил официальную ноту протеста, – с нескрываемой угрозой в голосе заявил барон. – Теперь мы можем не сомневаться, что группа Стилета попала в засаду, а он сам и его люди либо уничтожены, либо захвачены в плен.
– Они почти наверняка погибли, – выдержав тяжелый взгляд барона, ответил Пауль. – Если бы кто-то из людей Стилета попал в руки Особой канцелярии живым, они уже предложили бы обмен. Вы ведь знаете, что в камерах моей службы есть пара сидельцев, которых Юрьев и Самаров были бы рады оттуда вытащить.
– Кого-то из них теперь придется вернуть без всякого обмена, – поморщился барон. – У Самарова на руках железные доказательства нашего грубого вмешательства в его дела. Если мы не предоставим ему достойную компенсацию за покушение на Юрьева, он обратится к графу, и у нас возникнут проблемы.
– Попытку нападения ещё нужно доказать, – возразил Пауль.
– У них почти всё оружие и снаряжение группы Стилета. В ноте протеста не упомянуты только средства связи, а вот гранатомет там фигурирует. Нетрудно догадаться, для уничтожения какой цели он был предназначен – у Самарова есть только один броневик.
– До покушения дело не дошло, так что кроме нелегального проникновения наших людей на территорию соседнего баронства предъявить нам нечего. Судя по всему,
Барон ненадолго задумался, медленно расхаживая по кабинету.
– В целом вариант рабочий, – спустя секунд тридцать, произнес Шваб. – Но есть в нем и серьезная уязвимость. Если Самаров изложил в своей ноте не всё, что знает о миссии группы Стилета, а часть доказательств приберег на потом, мы можем сильно вляпаться. Мне не хотелось бы предстать перед графом в роли лжеца.
– Думаю, вы правы, господин барон, но нам сейчас главное выиграть немного времени. Устроим дипломатическую переписку с Самаровым, начнем вдумчиво обсуждать компенсацию, а через пару-тройку недель вся эта история с покушением уже не будет иметь никакого значения.
– С чего такой оптимизм, Пауль? Я опять чего-то не знаю? – глаза барона Шваба нехорошо сузились.
– Я ничего от вас не скрываю, господин барон. Но ведь к графу может обратиться не только Самаров. Вы тоже имеете такое право.
– Мне-то это зачем в такой ситуации?
– Я думаю, нужно смотреть на происходящее шире. Инцидент с группой Стилета – это всего лишь мелкий эпизод, произошедший на фоне событий, способных повлиять на расклад сил во всем графстве, да и не только в нем.
– Каинова чаща?
– Естественно.
– Но ведь наши люди не смогли добраться до мест падения аппаратов чужих, и, судя по их отчетам, после схватки между тварями кибов и тайкунов там вряд ли могло уцелеть что-то ценное. Вы ведь сами мне об этом докладывали, Пауль.
– Докладывал, господин барон, – согласился начальник тайной службы. – Наши морфы и техники с трудом вырвались оттуда живыми. Насколько мне известно, отряд Юрьева тоже был вынужден уйти ни с чем и больше не предпринимал попыток проникнуть вглубь чащи, а из нескольких групп разного рода бандитов, рискнувших сунуться в лес в поисках богатой добычи, до сих пор не вернулся никто.
– Тогда в чем смысл? Инцидент исчерпан.
– Это с какой стороны посмотреть, – на лице Пауля появилась хищная усмешка. – Чужие сцепились в небе над землями барона Самарова, и их сбитые летательные аппараты упали на окраине его баронства. О таком событии он просто обязан был сообщить графу. Но сообщил ли? У меня на этот счет имеются большие сомнения.
– Пожалуй, соглашусь, – слова главы тайной службы явно заинтересовали Шваба. – Я на его месте точно не стал бы с этим торопиться. Мало ли какие слухи приносят деревенские охотники. Если по каждому дергать графа, можно и в немилость впасть. Так что какое-то время Самаров может тянуть под предлогом проверки полученных сведений. История с броневиком Юрьева, кстати, в эту легенду неплохо вписывается. Он ведь как раз ехал проверять достоверность поступившей информации о появлении чужих. Но в итоге Самарову всё равно придется доложить графу. Мой сосед не дурак, и должен понимать, что за сокрытие такого факта ему прилетит очень неслабо.