Фактор превосходства
Шрифт:
– Ну, то есть обычный колониальный набор, – добавил Фарковский, кивая.
– О да, сэр, стандартная схема. Но существуют некоторые спецслужбы, у которых с дифтами были проблемы.
– Неподконтрольны?
– То есть совершенно, сэр. Никаких контактов с дифтской администрацией, настроены очень враждебно и ни на минуту не прекращают борьбы на некоторых негласно колонизированных планетах.
Фарковский помолчал, глядя на струи сигарного дыма, поднимавшиеся к потолку и исчезавшие в воздухозаборнике кондиционера.
– Эти монстры их рук дело?
– Да,
– Что там еще особенного?
– Реферированная среда, сэр. В прежних военных конфликтах аборигены широко применяли боеприпасы-деструктуризаторы.
– Какой ужас!
– Именно, сэр. Разумеется, о последствиях применения подобного оружия они не знали.
– Как и мы в свое время.
– Вот именно, сэр. Поэтому дифтам пришлось провести шестидесятипроцентную реструктуризацию. Кажется, это помогло, на данный момент распад материи там практически прекратился.
– Хорошо!
Генерал снова прошелся по своему просторному кабинету.
Гости терпеливо ждали продолжения беседы.
– Итак, если я правильно понял, к чему вы клоните, а вы ведь клоните, полковник?..
– О да, сэр, клоним, – улыбнулся полковник, хотя на его мундире не было знаков различия, а генералу они представлялись сотрудниками службы.
– Вы столкнулись с непредвиденной ситуацией и хотите найти для этой проблемы какое-то нестандартное решение, правильно?
– Правильно, сэр. Такое задание вполне по силам вашим полукровкам.
– Тут я с вами соглашусь, но вы же понимаете, что нам придется использовать их втемную.
– По крайней мере до определенного этапа, сэр. Затем мы сможем их отозвать и продолжить сами.
– Однако навигацию никто не отменял. Или вы хотите прогнать их через аномалию, а затем передать неверные реперные точки?
– Именно так, сэр. Вам нужно поговорить с ними, настроить на это задание. Именно поэтому мы к вами и приехали.
Гости снова переглянулись.
– Что ж, полагаю, у нас нет иного выхода. Да и мне будет приятно встретиться со своими воспитанниками… Общаться с человеками – это, знаете ли, особенное удовольствие для тех, кто в этом понимает.
81
Возвращаться на домашнюю станцию было всегда приятно, особенно после столь длинной и трудной командировки.
После двухдневного откисания в душе и длительных завтраков, переходящих в обеды и ужины, напарники запросили в службах бюро свидание с девушками.
– Жаль, что всякий раз нам приходится встречаться с разными, – посетовал Тони. – Так даже никаких отношений наладить невозможно.
– Оно тебе надо, эти отношения? – усмехнулся Джим. – Вот вернемся домой, я имею в виду – по-настоящему, там тебе будут и отношения, и ссоры, и сцены ревности.
– Правда? – оживился Тони.
– Конечно правда. Это проза жизни, так сказать.
Отодвинув тарелку с яблочными огрызками, Джим потянулся. Фрукты в конверторе получались похожими
– У тебя процессор сел? – неожиданно поменял тему Тони.
– Ну… не знаю.
Джим закатал рукав и посмотрел на то место, где под кожей был вживлен процессорный разъем. Трофейные новинки, добытые напарниками, некоторое время держались на коже, как приклеенные, а затем исчезли, словно растворились, нельзя было понять, испарились ли они в самом деле или «сели» поверх прежних процессоров.
– Не знаю. Может, мы их просто потеряли?
– Не потеряли, – покачал головой Тони. – Я чувствую, что он на старом процессоре.
И Тони прикоснулся пальцем к тому месту, где мог находиться водородный процессор.
Неожиданно его сознание расширилось настолько, что Тони увидел всю жилую станцию, длинные коридоры до самого штаба бюро, и все это в мельчайших подробностях, от шершавой поверхности стен до обрывков старой проводки, оставленной в углах после последнего капитального ремонта.
Теперь Тони знал, какова длина каждого обрывка провода вплоть до микрона, а также ему был известен химический состав самого провода и его изоляции. А еще он одновременно мог вспомнить, как подглядывал в школьном душе за соседкой по дому, и чувствовать запах солдатского одеколона, которым пользовался сержант Рихман с базы двадцать четыре на Ниланде. И все это было лишь стомиллиардной долей того, что Тони теперь видел, помнил и знал в реальном времени – здесь и сейчас! Он был повсюду, он все понимал, и не было необходимости на чем-то сосредоточиваться и что-то вспоминать.
Удивительное наваждение ушло так же неожиданно, как и появилось. Тони обнаружил, что снова находится в их с Джимом жилой комнате, а напарник все так же сидит за обеденным столом и ошалело глядит в стену напротив.
Вдруг Джим резко поднялся, нервно прошагал по периметру комнаты, случайно перевернул стул, но даже не заметил этого.
– Ты тоже видел? – наконец спросил он, останавливаясь напротив Тони.
– Видел…
– И… что это было?
– Думаю, это было включение процессора. Нас предупреждали, что он не держит частоту.
– Мы не задавали ему никакой частоты, Тони! – взволнованно воскликнул Джим. – Он что, сам будет решать, когда ему включиться?
– Получается, что так, – пожал плечами Тони.
– Что ты успел запомнить?
– У меня было ощущение, что я знаю все.
– И у меня, – кивнул Джим. – Теперь я понимаю, почему канкурты так боялись этого процессора.
Джим сел, и они какое-то время молчали.
– Мне показалось, что Эвистера заменяют на какого-то… Джуньерса, – сказал вдруг Тони.