Фактор страха
Шрифт:
Сто метров. Старая «Волга» не могла оторваться от современного джипа «Ниссан». Семьдесят метров. Теперь уже было видно, что в машине сидят четверо. Пятьдесят метров. Галина судорожно сжимала пистолет. Руки стали влажными. Она вдруг поймала себя на мысли, что испугалась. Впервые в жизни ей стало страшно. Не за себя, за сидевших рядом людей. Тридцать метров. Уже видны были лица преследователей. Двадцать метров. Снова проверила пистолет. Десять метров. Джип был совсем рядом.
— Сворачивай! — крикнула водителю.
Он резко взял вправо. Джип на полной скорости проехал несколько метров и резко затормозил. Из
— Давайте, быстрее сюда! — кричала Галина. Из вертолета поступила команда сложить оружие. Один из бандитов стал целиться в Галину, но выстрелом из вертолета его ранили в руку, и он с воплем выронил автомат. Милицейские машины были уже совсем близко.
Москва. 12 мая
В девять часов вечера Романенко поехал в ресторан, где в это время Анатолий Шпицын ужинал со своими телохранителями, и, ни слова не говоря, сел за его столик. Дронго сел за соседний и стал наблюдать за главой охранного агентства.
— Кто ты такой? — спросил Шпицын. После поджога магазина он чувствовал себя главным авторитетом Москвы. Теперь, по крайней мере, все узнали, какие дела он способен вершить. Он даже стал подумывать о том, чтобы из Шпицына снова стать Спицыным, как-то лучше звучит. И именно в тот момент, когда удачная мысль пришла ему в голову, за столик к нему сел незнакомец.
Романенко снял очки, протер стекла, снова надел и сказал:
— Я Всеволод Борисович Романенко, следователь по особо важным делам прокуратуры России. Вы Анатолий Шпицын?
— Да, — кивнул перепуганный Шпицын. Он знал, что такое особо важные дела.
— Следуйте за мной, вы задержаны!
Шпицын бросил взгляд на телохранителей. Те ошеломленно переглядывались и даже не подумали оказать сопротивление. Романенко встал и направился к выходу. Шпицын последовал за ним, даже не возмутившись. Дронго усмехнулся. Преступники часто оказываются гораздо трусливее, чем можно предположить. Впрочем, Шпицын не был настоящим уголовным авторитетом. Всего лишь бывшим адвокатом и бывшим юрисконсультом. Он и мечтать не мог о таком уважении, каким пользовался вор в законе. Кроме того, он хорошо представлял себе, что значит не подчиниться или оказать сопротивление следователю по особо важным делам. После этого он мгновенно превратился бы в изгоя, почти неприкасаемого. Никогда и нигде ни один преступник, ни один вор в законе не оказывал сопротивления чиновнику такого ранга. Шпицын, юрист по образованию, все хорошо понимал.
Через час Романенко со своими людьми отправился к Шахматисту. Тот жил за городом, на даче. Когда группа Романенко на трех автомобилях подъехала к дому, охранники Шахматиста решили, что готовится нападение, и мгновенно достали автоматы. Лишь чудом удалось избежать столкновения, в последний момент один из охранников узнал местного начальника уголовного розыска.
Оперативников впустили, и они стали изымать оружие у телохранителей, не оказывавших никакого сопротивления. Лишь в особых случаях уголовные авторитеты разрешали открывать огонь.
Трехэтажный дом был окружен несколькими строениями. Хозяин дачи пригласил оперативников в огромную, метров в пятьдесят, гостиную на втором этаже с видом на лес. Здесь ярко пылал камин, манили к себе изящные и очень удобные диваны и кресла. Завершали картину выстроенные в ряд на столике бутылки с дорогим французским коньяком.
Оружие, как выяснилось, хранилось на даче незаконно, не было зарегистрировано, и трое из четверых телохранителей были задержаны.
— Почему вы так поздно приехали? — удивился Галкин. Он был одет в легкие светлые брюки и синюю футболку с короткими рукавами. В гостиной было тепло.
— Хотели с вами поговорить, — сказал Романенко, усаживаясь в глубокое массивное кресло, Дронго занял соседнее.
— Извините, — улыбнулся хозяин, — вы следователь-важняк, я сразу понял. А это что за господин?
— Наш эксперт, — ответил Романенко, — помогает нам в расследовании этого дела.
— Очень хорошо. Надеюсь, он не гипнотизер. Кстати, что у вас с головой? — улыбнулся Галкин.
— Ничего особенного, в темноте наткнулся на ветку, — ответил Дронго.
— Вы больше похожи на телохранителя, чем на эксперта, — пошутил Галкин. — Выпить хотите? — обратился он к Романенко.
— Нет, — Романенко посмотрел на часы. — Уже поздно, вы правы. У ваших телохранителей обнаружено незарегистрированное оружие. Мы всех их задержим, а оружие конфискуем.
— Это незаконно, — усмехнулся Галкин, — вы ехали сюда, ничего не зная про оружие — и только потом обнаружили его. Так не полагается.
— Ношение незарегистрированного оружия — это нарушение закона. И серьезное нарушение, — сказал Романенко, — кстати, мы можем задержать и вас, как хозяина дома.
— У меня в доме оружия нет, — развел руками Галкин, — можете произвести обыск. А телохранители живут в соседнем доме. Кстати, оружие привезли сюда из частного охранного агентства «Чагчаран». У нас есть на него разрешение, но об этом лучше спросить у моего адвоката.
— Я вам верю, — сказал Романенко, — мы приехали с вами поговорить. Пока только поговорить. Иначе я давно предъявил бы вам ордер на арест.
— Так поздно приехали, чтобы поговорить? — усмехнулся Галкин.
— Нам нужно было встретиться с вами именно сегодня.
— Давайте я вам налью коньячку. Напрасно отказываетесь, коньяк первосортный.
— Не нужно, — возразил Романенко, — у нас к вам важное дело.
— Не сомневаюсь, — Галкин не переставал улыбаться, — иначе вы не поехали бы в такую даль, да еще на ночь глядя. И что же это за дело?
— Вы знаете Анатолия Шпицына?
— Впервые слышу. Никогда не знал.
— Только что вы сказали, что знаете его.
— Вы чего-то не поняли. Я такого не говорил.
— Вы сказали, что ваше оружие зарегистрировано в частном агентстве «Чагчаран». А Шпицын глава агентства.
— Возможно, — согласился Галкин. — Но это меня нисколько не интересует. Я говорил только об агентстве и вовсе не обязан знать, кто его возглавляет.
— Вы с ним разговаривали, — сказал Романенко, — у нас есть доказательства.