Фактор страха
Шрифт:
Романенко передал данные обоих в МВД и ФСБ, рассчитывая, что их не выпустят из города. Следователь приехал, когда в казино уже шла облава, Дронго ждал его в машине.
— Деньги у нас, — сообщил Романенко, усаживаясь рядом, — сейчас идут аресты по всему городу. Мы завершили очень важное и полезное дело.
— Пока не завершили, — возразил Дронго, — Кочиевский все еще на свободе.
— Куда он денется? Мы возьмем его в ближайшие несколько дней. Без денег он никому не нужен. Не понимаю только, каким образом он собирался отобрать их у Георгия. Неужели планировал нападение на казино?
— Нет, конечно, — ответил Дронго, — Кочиевский рассчитал
Полковник, очевидно, обратил внимание на мусоровоз, трижды появлявшийся во дворе казино за последние два дня, и понял, что Георгий решил обмануть всех. Именно тогда в чемодан было вмонтировано устройство, позволявшее с довольно большого расстояния привести в действие находившуюся в чемодане смесь. Она не горела, только дымилась, поэтому деньги не могли сгореть. Зато дым заставил охранников, перевозивших деньги, остановиться. Баугис находился рядом с казино, держа в руках устройство. Оставалось лишь дождаться мусоровоза.
Был у Кочиевского и запасной план на случай, если деньги все же попадут в казино. Тогда устройство включалось внутри здания, и Баугису предстояло определить местонахождение чемодана по густому белому дыму. Но тут, следует сказать, шансы на успех резко падали. Кочиевский знал, с какой стороны подъезжают к казино автомобили, и на светофоре был установлен автоматический включатель системы. Проехать, минуя светофор, не было никакой возможности. Заметив дым, который шел из мусоросборника, Баугис должен был остановить машину с деньгами.
Планируя этот вариант, Кочиевский учитывал фактор страха Георгия, понимая, что тот повезет деньги тайком, без охраны, чтобы не подставляться чиряевским боевикам. Расчет полковника оказался абсолютно правильным. Георгий действительно хотел доставить чемодан без лишнего шума.
— А мы его захватили, — выдохнул Романенко.
— Да. Но Кочиевский здорово рисковал. А это на него не похоже. Чемодан могли выбросить, переложив деньги в сумки или в «дипломаты». Я не могу понять, в чем дело. Ведь он знал, что я буду в казино и попытаюсь проконтролировать доставку денег. Значит, фактор страха должен был присутствовать и у самого Кочиевского. Почему он разрешил Муравьеву отдать деньги? Почему был уверен, что все равно их заберет. Вот что меня беспокоит. Странно и то, что он не встречал Баугиса.
— Я вас не понимаю… — начал было Романенко, но в этот момент дверца машины открылась и появился сотрудник ФСБ.
— Мне только что позвонили, — сказал он, — проверка показала, что деньги в чемодане фальшивые.
Романенко в шоке взглянул на Дронго, но тот откинулся на сиденье и стал хохотать.
— Не вижу ничего смешного, — сквозь зубы процедил Романенко.
— Вот сукин сын, — сквозь смех сказал Дронго, — всех обманул. И бандитов, и чиновников, и друзей. Молодец! Они с Муравьевым решили не рисковать и подменили деньги. Георгию такое в голову не могло прийти. К тому же он волновался и не стал как следует проверять содержимое чемодана.
— Что же делать? — спросил Романенко. — Вы так спокойны, будто ничего не случилось. Где теперь этих мерзавцев искать?
— Там же, где находятся деньги, — улыбнулся Дронго. — Доллары доставили Муравьеву в охотничий домик, чтобы он передал их Георгию. Подменить чемодан генерал
— Но зачем такие сложности? — удивился Романенко. — Гораздо проще было бы заложить в чемодан взрывчатку и взорвать его в казино.
— Такой вариант Кочиевскому не годился. Ему было важно отвлечь нас, чтобы мы до последней минуты следили за чемоданом. Он даже Баугиса подставил, лишь бы отвести подозрения от себя.
— Где все-таки деньги? — нетерпеливо спросил Романенко.
— Наверняка в «Роснефтегазе», — сказал Дронго, — в охотничьем домике. Как только там закончится обыск и ваши люди уйдут, Муравьев, который скрывается где-то поблизости, вернется за ними.
Романенко позвонил момандиру отряда спецназа.
— Не уехали? — спросил он.
— Обыск закончили, возвращаемся на базу.
— Отставить! — вне себя от волнения крикнул Романенко. — Деньги в доме. Муравьев прячется где-то рядом. Летите назад.
— Вас понял, — сказал командир, — не волнуйтесь. Второй раз он от нас не уйдет.
— Надеюсь, они успеют, — проговорил Романенко, отключив связь.
Муравьев видел, как вертолеты поднялись в воздух. Он уже давно знал место, куда можно спрятать деньги и спрятаться самому. Это было специально выдолбленное углубление в подвале, совершенно незаметное, закрываемое изнутри железной дверью, обитой снаружи итальянской плиткой. Даже простукивание ничего не давало. Слой цемента был достаточно плотным, плитка хорошо пригнана к стене. Стена и стена. Этот тайник был в свое время сделан Кочиевским. Замену настоящих денег на фальшивые тоже придумал Кочиевский, целый год собирая фальшивки. Муравьев, по сути дела, был только исполнителем. Перенес деньги в тайник, заменив их на фальшивые, и прикрепил к чемодану устройство, которое Кочиевский изобрел еще год назад, когда сдал Чиряева немецкой полиции. Увидев бежавших к дому спецназовцев, он спустился в подвал и закрылся в тайнике, где в двух сумках хранились деньги. Он сам не знал, сколько просидел в подвале, ожидая, когда во дворе и в доме стихнет наконец шум. Главное, не появиться раньше времени. Но вокруг стояла тишина. Он осторожно вышел из тайника, оставив сумки на месте. Входная дверь была опечатана. В доме — ни души. Всех, видимо, увезли спецназовцы.
Муравьеву хотелось кричать от радости, как когда-то в детстве. Все шло по плану. Тайник Кочиевский придумал на всякий случай, объяснив Муравьеву, что все внимание будет приковано к чемодану с фальшивыми деньгами, а где настоящие, так никто и не узнает.
Муравьев вернулся в подвал. Все позади. Деньги у него. Настоящие, не фальшивые. Он свободен и богат. Аресты, начавшиеся в компании, его больше не волновали. Через два дня он будет далеко от Москвы. Вызовет жену, если, конечно, захочет. А то заведет молодую любовницу. Или десять любовниц. Деньги вот они, перед ним. Баснословная сумма.
Еще раз обойдя дом и убедившись, что никого нет, он, весело напевая, подошел к воротам гаража, сорвал печать. Перенес сумки в «Фольксваген», снова огляделся и влез в машину.
Муравьев не переставал улыбаться. Через полчаса он встретится с Кочиевским, передаст ему одну сумку, получит заграничный паспорт на чужую фамилию, и тогда все дороги перед ним будут открыты. С такими деньгами он везде желанный гость.
Он свернул в сторону от дороги, чтобы не попасться на глаза охранникам у выезда из поселка. «Кочиевский действительно гений, — размышлял Муравьев. — Провернуть такую операцию!»