Фактор страсти

Лэнг Кимберли

— Как мило!

Он не обратил внимания на ее сарказм.

— Мы должны были немедленно прекратить скандал и, если возможно, использовать его нам во благо. Это мудрая политика, и ключевой фигурой была ты. Конечно, ты не была в курсе. Но мы должны смотреть шире, когда…

— Подавись своим «смотреть шире». Я устала от этого. «Смотреть шире» — всего лишь корректная форма известного изречения: цель оправдывает средства. Нет, не оправдывает. Лгать, играть людьми — это плохо. Это аморально.

— Никто тобой не играл, Эспин. — Брейди сделал шаг к ней, но она отступила.

Тогда он постарался обратиться к ее здравому смыслу. — Я же просил тебя умерить оптимизм. Немедленных результатов не будет. Извини, если тебя это оскорбит, но тебя наняли, чтобы ты выполняла определенную работу. Твои обязанности очень четко сформулировали для прессы и избирателей. Если ты увидела за ними еще что-то, я не виноват.

— Ты сладко поешь, успокаивая свою совесть. — Ее взгляд предупреждал: Брейди не понравится то, что он сейчас услышит. — А какую роль играл секс со мной? Это было частью вашего плана с самого начала? Или ты уже потом решил, что это прекрасный способ отвлечь мое внимание, заставить думать о тебе, а не о так называемой работе?

— Это не…

— Знаешь что, Брейди? — Эспин достала из-под кофейного столика свои туфли и обулась. — Самое грустное, я восхищена тем, как ты манипулировал «Эспин, головной болью кампании». Работа в политике, пусть кратковременная, свернула мне мозги. Я понимаю, почему меня использовали, и от этого отвратительна сама себе. Но как ты мог лгать и все-таки спать со мной? — Она достала из сумки ключи, сняла с кольца ключ от его дома и бросила на стол. Затем Эспин накинула на плечо ремень сумки, взяла свое пальто и посмотрела ему прямо в глаза. — Мое заявление об увольнении у тебя на жестком диске, в соответствующей папке.

Она направилась к двери, высоко держа голову. Брейди поплелся за ней:

— Подожди. Ты высказала все, что собиралась, и не даешь мне возможности ответить.

— По-моему, говорить больше не о чем.

— Я не согласен.

Он схватил Эспин за руку. Она вырвалась:

— Потише!

Брейди постарался запастись терпением.

— Эспин, можешь ты подождать только одну минуту и дать мне…

— Нет. — Она открыла дверь. — Ты — последний, кого я стану слушать.

Дверь захлопнулась за ней. Брейди чувствовал себя растерянным, как будто ураган занес его неизвестно куда, и он не знал, что теперь будет.

Ему надо было рассердиться на Эспин за то, что она без разрешения сунула нос в его файлы, но он, наверное, сделал бы то же самое. Он сам предложил ей залезть в его компьютер и не имел права жаловаться.

Эспин узнала факты, но интерпретировала их неверно. В основном. Ну ладно, отчасти.

Истинное положение Эспин в предвыборном штабе перестало иметь для Брейди какое-либо значение. Он даже подумывал когда-нибудь все ей объяснить, но потом отказался от этой мысли.

А теперь она уверена, что ее предали. Что он ее предал. Злость на отца зашевелилась в душе Брейди. Он опять должен расплачиваться за грехи Дугласа. Да, он участвовал в этом фарсе, но инициатива шла сверху.

Больше всего его мучило, что Эспин в своих обвинениях смешала служебные отношения и личные. С этой точки зрения

ситуация выглядела отвратительно.

Упавшая на плечо капля заставила Брейди вернуться в спальню за полотенцем. Вытирая волосы, он вспомнил, что Эспин оставила заявление об уходе.

Движимый любопытством, он стал просматривать названия файлов. И нашел то, что искал: «Бридлав М. Э. Заявление об уходе». Сегодняшней датой.

«Брейди Маршаллу, руководителю предвыборной кампании.

От Эспин Бридлав.

Я ухожу.

Так как я не могу оставить должность, на которой никогда не состояла, это письмо кажется лишним. Однако я считаю необходимым официально заявить об уходе. Это решение я приняла сразу же после того, как обнаружила отвратительную правду о моем кратком участии в предвыборной кампании. В отличие от Вас я придерживаюсь высоких этических стандартов и не могу оставаться в ситуации, которая может повредить и моей репутации».

Да, Эспин многому научилась. Она сняла с себя всякие подозрения в соучастии. Молодчина! Хорошо усвоила правила игры.

Брейди не предполагал, что она так быстро доберется до сути.

«Я не раскисну. Все проходит. Я знала, что так будет».

Эспин опять принялась тереть ванну с несколько нарочитой энергией. О, она еще была возмущена этим фарсом.

Марго она объяснила свое появление тем, что заболевает, и заперлась в своей квартирке. Конечно, Марго вскоре принесла ей чашку с теплым питьем. Потом пригляделась к Эспин, заявила, что та выглядит ужасно, и велела лечь в постель.

Эспин была не просто рассержена. Ей было больно. Но ей не должно быть больно. Она всего лишь возмущена тем, что ее использовали — не важно, для чего и как. Но оттого, что боль не проходила, Эспин сердилась еще сильнее, в основном на себя.

Работа на сенатора Маршалла была отступлением от нормы. Секс с Брейди Маршаллом был безумием. Хорошо, что она узнала правду прежде, чем ситуация вышла из-под контроля. Ей повезло, что она невредимой ушла с политической арены и от людей, которые на ней выступают.

«Ну кого я пытаюсь обмануть? Я вся в синяках и ссадинах». Эспин села у стены и прислонила голову к прохладному кафелю. Да, она правильно рассуждает, но как же ей не хватает Брейди.

Брейди Маршалл делает все, чего не должен делать настоящий мужчина: носит галстук, является членом местного клуба и играет в гольф. Гольф! Самый глупый и бесполезный спорт. Брейди прекрасно вписывается в систему. Он — полная противоположность Эспин.

И, Боже, помоги, она влюбилась в этого типа.

— Где Эспин? Она говорила, что поможет с приглашениями.

Брейди проверял с Лорен свое расписание, когда один из добровольцев, отвечавший за рассылку приглашений на банкет, задал этот вопрос.

— Эспин уволилась, — немедленно ответила Лорен.

Все разом ахнули, затем последовало гробовое молчание.

Миссис Джексон, добродушная пожилая женщина, которая добровольно помогала Маршаллам с тех пор, как дед Брейди переизбирался на второй срок, недоверчиво посмотрела на секретаршу: