Фактор вознесения
Шрифт:
Стелла всегда испытывала к богатым исключительно негативные чувства. Всего в ста метрах отсюда бедняки простаивали сутками в очереди, чтобы получить крохотный паек, оплачиваемый тяжелым изнурительным трудом. Слуги из богатых домов не стояли в очередях, и на их продовольственных карточках стояла печать: «Доппаек». А что касается охранников, то им с черного хода складов наваливали полные сумки продуктов без всяких карточек. Стелла взялась за подобную работу только для того, чтобы иметь прикрытие для своих домашних занятий. Оплата ее практически не интересовала – ее огородик давал ей гораздо больше
Но сегодня «Кашет» не заводилась, и поэтому попасть домой ей не удастся.
– Да, – кивнула она. – Я могу остаться. Вот только я неподобающе одета… И потом, мне нужно, чтобы меня после этого отвезли домой.
Миссис Уиттл улыбнулась еще шире и взяла Стеллу за локоть.
– Ну что вы, милочка, вам не о чем беспокоиться. Конечно же, мы доставим вас домой, обещаю вам. А теперь пойдемте скорей в гардеробную моей дочки. Думаю, мы отыщем там что-нибудь, что вам придется по душе и по фигуре. О, там есть элегантное черное платье, которое будет на вас выглядеть просто изумительно. Впрочем, уверена, что вы великолепно выглядите в любом наряде.
От этого комплимента Стелла смущенно покраснела.
– Благодарю вас! А… ваша дочь не обидится?
Лицо миссис Уиттл на мгновение потемнело, но она тут же взяла себя в руки и гордо подняла голову.
– Нет, милочка, думаю, не обидится. Ее убили во время беспорядков в колледже в прошлом году. Это было ужасно.
– О, простите. Я… очень вам сочувствую.
– Что ж, она хотела жить своим умом, – вздохнула миссис Уиттл. – И всеми силами пыталась отстоять право на это. – И, чуть помолчав, прошептала: – Я так гордилась ею. Когда-нибудь я расскажу вам о ней подробнее, но сейчас не время и не место.
Платье было черным и блестящим. Оно непривычно обтягивало бедра и поднимало потяжелевшую в последнее время грудь, а декольте было таким глубоким, что Стелла почувствовала себя неловко – никогда еще не она появлялась на людях в таком виде.
– Ох, видел бы меня сейчас Доуб, – прошептала она, красуясь перед огромным трельяжем. – Ему бы здорово понравилось.
– Можете оставить его себе, милочка, – вздохнула миссис Уиттл, глядя на Стеллу повлажневшими глазами. – Да и вообще, поройтесь в этих шкафах и возьмите все, что понравится. Незачем им тут висеть без толку – в конце концов, это не картины.
Стелла попыталась отказаться, но миссис Уиттл, не слушая никаких возражений, собрала большую коробку дочкиных вещей. Затем она отвела Стеллу на ее пост к маленькому столику в прихожей.
Вскоре заявился почетный гость Алек Декстер. Он засучил до локтей рукава пиджака и рубашки и на чем свет стоит костерил жару и духоту. Стелла приколола ему на грудь карточку и машинально разгладила ткань. Но, вместо того чтобы присоединиться к гостям, важная персона осталась со Стеллой, беззастенчиво оглядывая ее с ног до головы. Стелла поймала оценивающий взгляд Декстера и с вызывающим видом уставилась ему прямо в глаза. Это безмолвное сражение продолжалось несколько секунд, пока гость не капитулировал.
– Я сегодня весь день
Затем Декстер протянул руку, она ее пожала и отметила про себя, что у него потные ладони.
«Не думала, что большие шишки позволяют себе потеть на глазах у подчиненных».
Высокий гость Алек Декстер достал платок, промокнул выступившие на лбу и верхней губе капли пота и жестом подозвал к себе своего шофера, торчавшего у входа в надежде поймать хоть малейшее дуновение ветерка.
– Мне нужна другая рубашка, – приказным тоном объявил он. – Сегодня подойдет серо-голубая.
– Но ведь все улицы перекрыты, – возразил парень. – Я не успею привезти ее до обеда.
Голос его звучал довольно уныло, но выражение лица оставалось почтительно-бодрым, и Стелла поняла: чего Алек Декстер не терпит, так это жалоб своего персонала.
– Ну тогда купи мне рубашку! – рявкнул хозяин. – Магазины открыты до комендантского часа. И ближайший из них всего в нескольких кварталах. – Отпустив парня взмахом руки, он уже в спину ему добавил: – Потом эти деньги спишешь на мелкие расходы. И помни: либо ты изменишь свое отношение к работе, либо тебе придется искать другую!
Сквозь распахнутый шофером люк на фоне сгущающихся сумерек были видны два стоящих спиной к входу охранника и третий, склонившийся к висящему и пищащему у него на поясе переговорнику. Секьюрити отстегнул аппарат, сказал в него несколько фраз и внезапно бросился в дом. Перескакивая враз по пять ступенек, он взлетел на крыльцо и бросился к его чести Алеку Декстеру. Лицо охранника было белым как полотно. И хотя разговор велся шепотом, Стелла отчетливо расслышала каждое слово.
– Общая тревога по коду «Брут», сэр. Вы останетесь здесь или отправитесь в Теплицу?
– Черт! – выругался Декстер, и его щека дернулась, словно он получил пощечину. Он, как и мистер Уиттл, был одним из трех возможных заместителей директора. Его лицо побелело так же, как у охранника.
Потирая лоб, он молча наблюдал, как во двор поместья въезжает грузовик, набитый секьюрити, как солдаты выпрыгивают из кузова и разбегаются, занимая оборонную позицию. С полдюжины их, чумазые и потные, поднялись наверх и, оттолкнув высокую персону, прошли в зал для приема.
– Это наши? – спросил потрясенный Декстер у своего охранника.
Тот лишь пожал плечами:
– Не знаю, сэр. – Лазерник плясал в его дрожащих руках, и он держал его так крепко, что костяшки на пальцах побелели.
– Хм, – нахмурился Декстер. – Боюсь, что нам трудно определить, на чьей они стороне, пока мы сами не знаем, на чьей стороне мы. Говоришь, общая тревога? А Флэттери? Он не….
– Да, сэр. Общая тревога. И Флэттери ее объявил.
– Ну что ж, подождем немного. Если нам придется принять бой, то я предпочитаю сражаться здесь, рядом с этой очаровательной дамой.