Фактор Ясеня
Шрифт:
Тут же проявился весь огромадный потенциал воспитательной и организационной работы, собранный в недрах Ордена, составляющий его плоть и кровь. Сверху была спущена чёткая, выверенная и неординарно скомпонованная личная программа подготовки. А Витана, мой новый ангел-хранитель, занялась её претворением в жизнь… не забывая, впрочем, претворять и другую программу. Личную. Романтического толка.
На деле же пришлось мне вновь усаживаться за парту, роль которой в Республике выполняла Персональная Развивающая Капсула. На меня вновь пролился натуральный дождь из голографических проекций. А чтобы усвоение шло максимально эффективно в единицу времени, дождь этот учитывал мою предрасположенность
Разумеется, никто не собирался учить меня вообще всему на свете. Наука терраформирования, конечно, важна, но зачем она коту, пусть и мечнику? Если только в порядке дополнительного увлечения, типа того, как Эйди увлекалась животным миром… А вот всевозможные науки гуманитарного плана — это да. Разведчицы наконец дорвались, и вывалили на меня целый пласт дисциплин по своему профилю. Особенно много времени уделялось расширенной версии Политической истории Внешних колоний.
Вроде бы название говорит само за себя. Действительно, дисциплина включала политическое устройство Планетарных образований Конфедерации. Но даже без учёта Полновесных Колоний самой Республики, таких образований насчитывалась не одна тысяча! И все требовалось скрупулёзно изучить! А там масса менталитетных особенностей, масса исторических перипетий. И всё это подавалось мне без каких-либо купюр, чётко и по делу, даже без следа идеологии. Пожалуй, подобное следовало считать высшим проявлением доверия — и не со стороны фракции валькирий, а теперь уже со стороны Ордена и поставляющих и структурирующих информацию разведчиц. Республика доверяла своему Мечу. Это льстило. В том числе и поэтому я вкалывал как проклятый, не забывая, правда, и о физическом развитии, а также о регулярных занятиях с Литой.
И вот сегодня пришёл черёд Его — занятия всей моей жизни.
Мы с Витой стояли в Сфере. Вокруг в диком водовороте крутились планеты-прародительницы… в роскошной оправе из серебра звёзд — мириадов звёзд. Их эволюции не походили на те, что происходили во время дуэлей. Скорее это было нечто демонстрационное, призванное привлечь взгляд, пробудить интерес. Пробудило. Я невольно обнял за талию замершую рядом орденку. Притянул её к себе.
— Нравится? — правильно поняла мой жест Витана, даже не думая сопротивляться. Как всякая республиканка, она любила совмещать приятное с полезным.
— Красиво. И это ощущение… Тонкие движения полей… Свет звёзд, ласкающий взгляд… Сложно передать словами. Не республиканец не поймёт.
— И не всякая республиканка способна понять… в полной мере, — если бы я глянул на эту дочерь звёзд, то увидел бы, как её ведьмовские глаза блестят, что те звёзды. — Ты — можешь. Именно поэтому мы здесь.
С минуту мы молчали. Я не торопил. Мы пришли в Сферу не ради развлечения. Витана сейчас выполняла роль наставницы, а наставника следует уважать. Любого. В любой ситуации. Старик-японец был в своё время очень убедителен, воспитывая во мне почтение к учителю… На Земном востоке методика привития почтения поставлена на поток, там это норма. Чего не скажешь о западе. Кто бы знал, что эта многолетняя привычка, восходящая к раннему детству, поможет мне выживать в далёкой звёздной Республике?.. Судьба порой отмачивает такие коленца!
Наконец мечница сочла уместным начать урок. Пауза нужна была не столько ей, сколько мне, чтобы прочувствовать, войти в нужное состояние психики. Даже не так — не войти, а специально погрузиться, посредством медитации на чужие звёзды и на до
— Ты же хорошо умеешь считать, милый?
— Не жалуюсь, — ответ прозвучал предельно серьёзно. С кошками бы точно начал зубоскалить, но только не сейчас: любые слова наставника должны восприниматься как проявление высшей истины. — Потоки помогают…
— Потоки тебе здесь не понадобятся, — а вот Витана не смогла сдержать улыбку. — Сколько планет видишь?
— Четыре.
Новая скоротечная эволюция, сопровождающаяся стремительным удалением фрагментов созвездий, превращением самих планет в звёзды, и далее — во тьму между ними. Итогом, последним аккордом звёздной эволюции, стало отчётливо проступившее… Ожерелье Миров. То средоточие звёзд, что дало Республике НОЧ жизнь, и до сих пор выступало её постоянно бьющимся сердцем. Именно отсюда выплёскивались армады флотов. Именно отсюда проистекала элита Экспансии — валькирии. Да и орденки в основном происходили из Ядра Миров… Но преображение купола на этом не завершилось. На условное звёздное скопление легла вполне чёткая абстракция Ожерелья, каким оно ложится на грудь каждой валькирии — в виде серебряного шитья по угольно-чёрной форме. Красочный рисунок, очищенный от составляющих его звёзд.
— Узнаёшь картинку?
— Её сложно не узнать, наставница. Я ношу её на сердце большую часть дня и ночи.
— Всё так. Теперь смотри.
На картинку фракционного знака из серебристой черноты виртуального космоса наплыли три планеты. Встроились в рисунок, прижившись на нём через серебристые перемычки звёздных выходов — одна в верхней части, две по бокам. Если бы рисунок находился на груди валькирии, боковые планеты чётко легли бы на девичьи груди, в верхней их части, не доставая до области соска. Я невольно вспомнил полное Ожерелье у Валери… у Тины… Захотелось сжать орденку ещё крепче, что я и сделал. Она не мешала, наоборот — ответила взаимностью. Приятные ощущения вымели из сердца предательскую грусть по возлюбленной.
— А теперь — сколько планет видишь?
— Три… Ты права, сестра по клинку, для такой задачки потоки без надобности. Хотя некоторые могли бы и не заметить отличий даже с потоками.
— Ты не прав. Каждая Высшая отлично знает о расхождении. Ей нет надобности применять потоки ради такой малости. Её задача — выстраивать куда более зубодробительные умозаключения.
— На груди нет Псиона. И не может быть.
— Да. Всё верно.
В подтверждение наши слов трёхмерный образ планет-прародительниц сменился изображением круга, описанного вокруг знака фракции, с треугольными зубцами обруча, в свою очередь описанного вокруг круга. Между кругом и зубцами проступали схематичные изображения солнц, разнообразя здесь черноту формы — и отчётливо выделяясь на фоне «поглощённых» ими звёзд.
Я знал, что число зубцов соответствует числу смертей. Минимальное их число — пять. Именно столько смертей нужно принять, чтобы заслужить знак «Ожерелье жизни». За всю историю Республики число его носителей не превысило и тысячи человек. Эту азбучную истину знала каждая валькирия — как часть наиболее предрасположенной к обретению знака фракции.
— Или три планеты, или зубцы. Псион вычеркнут из прошлого Республики. Изъят, выброшен на помойку истории… или отложен до лучших времён — как знать?..
Опять перед нами возникли звёзды. Непривычные взгляду созвездия, с которыми я не мог «ужиться» за все время своего пребывания в Республике. Родину не выбирают… Но что делать, если их у тебя две?.. Из глубин космоса опять выплыли четыре планеты. Каждая шла по собственной траектории, каждая была не похожа на другую. Планеты встроились в фантастический рисунок созвездий, он приобрёл завершённость… дуэльную завершённость. Именно таким этот рисунок представал перед желающими разрешить взаимные претензии республиканками.