Фактор Ясеня
Шрифт:
— Нет у нас никаких штучек, — хмурясь и отводя взгляд обронил худощавый.
— Да?! И что, вы все эти… двадцать два дня… провели в сугубо мужской компании? Без женщины или её интерактивной эмуляции?! — глазки Ри сделались по пять копеек.
Впрочем, от разведчиков не укрылась её мельком обронённая оговорка про двадцать два дня. Она означала, что Валери отнюдь не так безобидна, как хочет казаться, и вовсю шарится сейчас по системам корабля. В том числе по их секретной части.
— Искин. Не надо тут пока лазать. Мы сначала всё подготовим, а потом придёт твоя очередь! — попытался вразумить шебутную Валери широкоплечий.
— Нет, ну вы что, серьёзно тут одни маялись?! Это же просто немыслимо! Натуральный каменный век, а не цивилизация с её всесторонним развитием! — продолжала возмущаться, будто и не услышав предостережения, голограмма. Для пущего эффекта Ри уселась прямо на голографический терминал, закинув ногу на ногу. Смотрелось просто сногсшибательно — и её праведное возмущение, и эта призывная поза, будто бы говорящая, что её обладательница точно бы не оставила таких бравых вояк в одиночестве.
— Валери. Мы правда спешим. Дай нам завершить свои дела.
— Да завершайте — я что, против?
— Система показывает перегрузку. Ты продолжаешь забивать канал.
— А, это… Не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Я, к сожалению, по вполне понятным причинам не могу сейчас на вас поохотиться… Но в сердце яхты есть отличный кокон. Он оборудован всем необходимым. Там мы сможем пообщаться физически. Как истинная республиканка, обещаю проявить о вас самую трепетную заботу!
Парни окончательно стушевались. Даже сидящий рядом со мной Стен, мягко говоря, выпал в осадок от откровенных суждений искина. Я же только улыбнулся на эту игру Ри. Интерактивная Высшая явно знала своё дело. За театральным искусством, а вернее будет сказать искусством имитации, стоял тонкий расчёт, достойный её великого прообраза. Искин вовсю работал, выкачивая из систем кораблика терабайты информации. Лишь когда процесс подошёл к концу, Ри оторвала наконец от пульта свою милую попку. Оправила коротенький пиджачок. Вильнула бёдрами. Разметала вокруг голографические пряди, заметавшиеся в неровном свете рубки мириадами солнечных зайчиков. После чего заметила:
— Ну всё, пора на выход, мальчики. Если не поторопитесь, обещаю вам незабываемую встречу с девчонками из Дальней разведки. Хотите узнать, какое у Фиалки нижнее бельё? Она та ещё затейница, умеет плохим мальчиками удовольствие доставить…
Последняя фраза была очевидным камнем в мой огород. Я даже сам потерялся от такой непосредственности и экспрессии — что уж о ребятах говорить! Однако они быстро смекнули, что знание о нижнем белье функционерки Дальней разведки легко может стать последним знанием в их бренной, но пока ещё свободной жизни. Дальше уже последуют обязательства. Удовольствие ведь можно разными способами доставлять…
Парни бросили всё и поспешили на выход.
— Как видите, капитан, ваши люди не попадут в руки Дальней разведки, как я и обещал.
— Но информация с нашего корабля — попадёт… — протянул собеседник, показывая, что тоже догадался о сути игры коварного искина.
— Вы правы, уже попала. Но, честно говоря, не думаю, что там окажется что-то действительно ценное для Республики. Хотя
— У меня нет к вам претензий. Мы знали, на что идём.
— Вот и отлично. Приятно иметь дело с умным человеком… Так что я вас сейчас покину. Нужно решать вопросы, которые я подписался решить.
— Леон. Скажите, как именно вы договорились с Дальней разведкой? Или это тайна?
— Нет, не тайна, Стен. Всё на самом деле столь же просто, как и ситуация с Ясенем. Я скажу им, что завербовал вас для одиночной миссии — миссии доставки нас с девочками на Ясень.
Разведчик понимающе хмыкнул и покачал головой.
— Занятно выходит…
— О да! А учитывая, что то же самое вы скажете своим — вдвойне забавно!
Мы поулыбались друг другу. В самом деле, получалось забавно. Понятие вербовки — предельно широкое. Для примера, Горбачёва в позднем СССР тоже можно рассматривать как завербованного агента, даже если он не знал, что творил. Его просто использовали. Втёмную. Где-то помогли в его внутриполитической борьбе — достаточно вспомнить пролёт самолёта Руста, давший основание выпереть из Политбюро особенно упёртых военных, — где-то пошли на уступки, по итогу в любом случае получив несравненно больше. И это тоже вариант вербовки. Что уж говорить про нашу с внешником договорённость? Она и подавно сюда подходит. А учитывая обоюдоострый интерес, получается, что мы завербовали друг друга. Уверен, и в его, и в моей структуре всё пройдёт именно под таким грифом.
С Фиалкой мы расстались очень тепло. Нет, на этот раз без всякого секса. По-моему, разведчица даже немного меня избегала… То ли помнила валькирий с их странной угрозой, то ли…
— Фи, это из-за Дианы?
— Что, прости? — чуть не споткнулась идущая рядом снежка.
— Говорю, ты такая сдержанная — из-за Дианы?
— Вот ведь!.. Да, Кошак! Я уже один раз не сдержалась. Сам видишь, что из всего этого получилось…
— Думаешь, это своего рода испытание?.. Или шанс на искупление?..
— Твоя Ведьма — моя самая-самая главная начальница. Высшая с сумасшедшим потенциалом. Ещё и разогнавшая всех своих мужиков. Как думаешь, она даст мне хотя бы тень шанса реабилитироваться?
— Уверен, даст. Уже дала.
Мы остановились у шлюза её юркого кораблика. Пропустить его было сложно — за исключением этого аппарата, ангар был заполнен лишь стандартным набором «Селенги». Даже корабль разведчиков уже увезли.
— Ладно. Спасибо тебе за всё, Кошак. Ты… умеешь ободрить, — несмело улыбнулась прелестница.
Я погладил её по щеке. Растрепал коричневые пряди. Целовать не стал — лучше в самом деле не рисковать. Я как-то упустил, кто именно стоит за всей этой вознёй с разведкой внешников, да и за моей экстравагантной миссией тоже. Ведьму не зря прозвали Ведьмой. Вряд ли из-за древних сказок… Начать с того, что любая магичка традиционно изображается жутко вредной и злопамятной…
— Извини, если из-за меня тебе пришлось страдать.
— Нет! Не за что тут извиняться! Это было по-настоящему интересно — наша с тобой игра. И та твоя операция… Я теперь на всю жизнь запомню, что работала вместе с Мечом Республики. И дочерям расскажу. Пусть гордятся мамой.