Фактор жизни
Шрифт:
Все-таки ритм движений был ему чужд.
Остальные четверо – без сомнения, солдаты элитарных частей – были привычны к веревкам, скобам, карабинам и прочему альпинистскому снаряжению. А кроме того, они умели действовать как единая команда. Присутствие Тома, несмотря на все его неимоверные усилия, вносило диссонанс, нарушая их монолитную сплоченность.
Немного в стороне, поодаль, чуть опережая их, двигалась вверх группа Кордувена.
Ноги на скобу… Зацепиться культей… Перехватить руку… Подтянуться… Переставить ноги на следующую
О Хаос! Как не хватает хотя бы декады тренировок!..
Путь до первой мембраны занял двадцать минут.
Мембрана представляла собой мерцающую тончайшую пленку, горизонтально пересекающую ствол шахты. Она может убить смертоносным токсическим уколом, одновременно подав сигнал тревоги местному патрулю службы безопасности. Впереди еще много таких: по одной мембране на каждой страте.
На протяжении всего восхождения не разрешалось использовать никакой псевдоразумной техники: причина была в мембране. Выше появятся более сложные чувствительные сети, но мембраны тоже были достаточно надежным средством защиты.
Неизвестно, какой инструмент использовали солдаты, но совершенно очевидно, что мембрана не могла уловить их присутствия: они отрезали огромные ленты вещества, спокойно брали их руками.
По мере того как отверстие расширялось, мембрана как будто увядала – ее мерцание затухало, и она темнела, превращаясь в волокнистый гель. Это вносило в действия альпинистов определенные, хотя и не очень жесткие временные ограничения – рано или поздно патруль заметит повреждение.
Группа Кордувена уже была на следующей страте, они сидели на краю, свесив ноги в шахту. Через некоторое время к ним присоединился и отряд Тома. Чтобы добраться до цели, отряду пришлось преодолеть расстояние, равное половине диаметра шахты.
– Выпей-ка дейстраля! – Кордувен протянул самоподогревающуюся флягу, как только Том уселся рядом с ним.
– Спасибо! – Том с удовольствием сделал глоток горячего кисловатого, восстанавливающего силы напитка. – Как в старые добрые времена…
Кордувен забрал флягу:
– Я бы не стал заходить так далеко!
Начался следующий этап.
Они взбирались дальше. Том хотя и устал, но к ритму приспособился. Четверо из его отряда выполняли роль ведущих по очереди; он же всегда был замыкающим. Однако типы мембран менялись, преодолевать их становилось все труднее. На последнюю – четырнадцатую по счету – ушел час упорного труда, и только тогда они через нее прошли. К этому времени шахта уже была в полной темноте.
Сначала через прорезанное окно прошел отряд Кордувена. Солдаты, выбравшись на поверхность, сразу приседали и хватались за оружие.
– Все чисто!
Следом прошел отряд Тома.
– Мы останемся здесь на ночь, – сказал Кордувен.
Вокруг плавали темно-фиолетовые тени, чутко реагирующие на мерцание
– Почему ты решил, что я смогу подняться вверх?
Вспыхнул очередной гриб, выхватив из фиолетовой тени левое ухо Кордувена.
– Я знаю больше, чем ты предполагаешь.
В бассейне заиграла искра.
Там содержались странные виды рыб: с длинными щупальцами, великолепных расцветок, но в темноте лишь на мгновение вспыхивающие мерцающим светом.
– Дело в том, что… – Кордувен замолк, обдумывая свои слова. – Ты слышал про обеднение знати?
Том попытался разгадать, что скрывается под непроницаемым выражением лица Кордувена, но в Аква-холле было слишком темно.
– Ты забыл, что я владел собственными землями. Я хорошо разбираюсь в финансовых тонкостях.
– Ну, тогда ты поймешь… – Кордувен опять замолк.
Послышался шорох. Том решил, что Кордувен проверяет, нет ли поблизости солдат, которые могли бы услышать их разговор. Похоже, никого не было, потому что Кордувен продолжил:
– Мы с Жераром оба имели такие способности, понимаешь? Ребенка проверяют еще до того, как он научится ходить.
«Как ты можешь называть это способностями!» – подумал Том.
– Повезло…
– Так уж и повезло! – Кордувен фыркнул. – Они забрали Жерара. Еще до моего рождения, разумеется. Я появился на свет шестнадцатью годами позже него. Случайно или это была попытка найти Жерару замену – мне так и не удалось выяснить наверняка.
Произнесенные в темноте, эти слова звучали еще ужасней.
И Том не нашел, чем ответить.
– Но мои родители стали к тому времени очень зажиточными. Платежи за Жерара были довольно щедрыми, понимаешь?.. На содержание владения, конечно, не хватало, но на зерно денег было достаточно. Это и дало возможность наладить экономику нищего владения. Знаешь, мой отец, – голос Кордувена наполнился гордостью, – был очень предприимчивым. До него, при дедушке, владение было в упадке.
– А ты видел… Я имею в виду, Жерар жил с вами или…
– Конечно, он посещал нас. Коллегия Вечных позволяет проводить семейные встречи. Но они не могут предсказать, окажется ли в каждом конкретном случае сознание их подданного в нормальном временном потоке.
– О Хаос!
– Вот именно…
Наступила долгая тишина. Лишь журчала вода в ручейке…
Наконец Том не выдержал:
– Это не может быть оправданием… Ты знаешь, как Оракулы обращаются со своими слугами? Что они делают для стимуляции?
– Да. Но Жерар был лучше остальных. – Кордувен чуть слышно вздохнул. – Он никогда не терял человеческого облика.
Два солдата стояли на часах, а остальные собрались на короткое совещание.
Для семерых сидящих в круге это была знакомая процедура. Том же видел голограмму впервые.
– Мы так долго плыли на скиммере, – объяснил ему Кордувен, – потому что должны были прибыть прямо сюда, во владение леди Даринии.
– Понятно.