Факторизация человечности
Шрифт:
Хизер пришла к выводу, что университеты переживут невероятный бум, когда открытие надразума станет достоянием гласности. Она сама определённо запишется на курсы немецкого…
…и ещё, вдруг пришла в голову мысль, арамейского. Зачем останавливаться на Геттисбергском обращении, когда можешь услышать Нагорную проповедь?
Перспективы опьяняли.
Однако, удовлетворяя своё любопытство, она всё время знала, что избегает человека, с которым ей на самом деле хотелось почувствовать связь, опасаясь того, что может там найти.
Она хотела познакомиться с отцом, который умер за два месяца до её рождения.
Но перед этим
39
Когда Хизер вернулась в психопространство, её не понадобилось много времени, чтобы отыскать своего отца, Карла Дэвиса.
Он умер в 1974, до появления домашних видеокамер. Хизер никогда не видела его в движении и не слышала его голоса. Но на его фотографии она могла смотреть часами. К моменту смерти он уже начал лысеть и носил усы. И очки в роговой оправе. У него было доброе лицо — по крайней мере, так казалось — и вообще он выглядел хорошим человеком.
Он родился в 1939. За три недели до его тридцать пятого дня рождения его сбил автомобиль с пьяным водителем за рулём.
Сестра Хизер Дорин немного его знала: смутные воспоминания (или то была ложная память, сформировавшаяся за многие годы, чтобы смягчить удар?) о человеке, который был частью её жизни, пока ей не исполнилось три.
Но Дорин хотя бы знала его; он её обнимал, качал на колене, читал ей сказки, играл с ней.
Однако Хизер не видела его никогда. Её мать через десять лет снова вышла замуж. Хизер наотрез отказывалась звать Эндрю «папой», и хотя мать сменила фамилию на Редевски, Хизер настояла на том, чтобы остаться Дэвис — хотя бы таким образом сохранить связь с той частью прошлого, которой она никогда не знала.
А теперь, наконец, она коснулась разума Карла Дэвиса и принялась медленно перелистывать то, чем была наполнена его жизнь.
Он и в самом деле был хорошим человеком. Да, по нынешним стандартам он был буйным сексистом — но не по стандартам 1960-х. И в других отношениях он был довольно дремуч — никогда не понимал, из-за чего поднялся весь тот сыр-бор на американском Юге. Но он очень любил маму Хизер, никогда ей не изменял, был без ума от Дорин и безмерно радовался тому, что в доме появится ещё один ребёнок.
Хизер отпрянула, когда воспоминания матери о её второй беременности вдруг выскочили на передний план. Она не хотела видеть смерть отца; она хотела знать, каким он был при жизни.
Она закрыла глаза, материализуя конструкт вокруг себя. Потом нажала кнопку «стоп», вышла, нашла платок, вытерла слёзы и высморкалась.
У неё был отец.
И он бы очень её любил.
Она просидела так какое-то время, согретая этой мыслью.
А потом, когда почувствовала себя готовой, снова забралась в конструкт, желая больше узнать о Карле Дэвисе.
Поначалу всё было как обычно. Она увидела две сферы, неккеровала их в две полусферы, увидела огромное поле чёрных гексагонов, а потом…
А потом…
Невероятно, но здесь был кто-то ещё.
Хизер почувствовала это всей поверхностью тела, каждым нейроном мозга.
Может быть, Кайл тоже сейчас в психопространстве из своего конструкта? Наверняка нет. У него сейчас семинар.
И кроме того…
Это была, в конце концов, совершенно невинная забава.
Они уже так делали.
Идеальная обратная связь, они всегда знают, как далеко зашёл другой, наслаждаются этим, точно отмеряют время и достигают кульминации одновременно.
Нет, нет — она знает, на что похоже, когда Кайл также присутствует в психопространстве.
И сейчас всё не так.
И всё же…
И всё же здесь было что-то ещё.
Может быть, кто-то ещё догадался? Они так долго тянули с оглаской. Может быть, кто-то другой в этот самый момент демонстрирует доступ к надразуму? В мире осталась лишь горстка специалистов, занимающихся исследованием посланий со звёзд. Может быть, это Хамасаки устраивает демонстрацию перед камерами «Эн-эйч-кей»? Или Томпсон-Энрайт красуется перед камерами «Би-би-си»? Кастилле совершает вылазку в психопространство из студии «Си-эн-эн»? Что если они с Кайлом слишком долго медлили со своей пресс-конференцией?
Но нет.
Нет, она знала по своим экспериментам с Кайлом, что она не должна чувствовать присутствие других в психопространстве — если они вообще есть, эти другие.
И всё же ощущение чужого присутствия было не спутать ни с чем.
Конструкт имеет пьезоэлектрическую природу.
Что если он неисправен? Возможно ли, что она сейчас испытывает эффект, который открыл Персингер в Лаврентийском университете много лет назад? Могут ли пьезоэлектрические разряды центаврянской краски порождать у неё галлюцинации? Что если вскорости она увидит ангелов или демонов или большеголовых пришельцев, явившихся её похитить?
Она закрыла глаза, воссоздала конструкт и нажала кнопку «стоп». Может быть, что-то сработало не совсем так во время именно этого входа в психопространство. Она сделала глубокий вдох, затем протянула руку и снова нажала копку «старт».
Снова психопространство и чёрная стена гексагонов.
И ощущение чего-то постороннего ещё сильнее, чем раньше.
Что-то действительно двигалось через эту реальность, поблёскивающая волна, бегущая сквозь все людские мысли, весь человеческий опыт. Она порождала возмущение, эта волна, и не оставляла в покое ничего на своём пути. Хизер попыталась очистить мысли, стать лишь приёмником, а не интерпретатором, открыться тому, что катилось через психопространство…
Кайл шёл по Сент-Джордж, возвращаясь с семинара в Нью-Колледж обратно в Маллин-Холл. Его излюбленный продавец хот-догов располагался на своём обычном месте перед Библиотекой Робартса; чёрно-жёлтый зонтик с эмблемой «Шопси» [41] защищал его от солнца. Кайл остановился.
— Добрый день, профессор, — произнёс голос с итальянским акцентом. — Как обычно?
Кайл на мгновение задумался.
— Думаю, мне понадобится новое «обычно», Тони. Что у тебя есть из здоровой еды?
41
Сеть ресторанов в Торонто и окрестностях, специализирующаяся на мясных деликатесах.