Факты. Открытия. Люди
Шрифт:
Имя Екатерины в связи с арестом, следствием и казнью, естественно, не упоминалось - жена Цезаря вне подозрений! Она сохраняла спокойствие и невозмутимость, но пыталась, правда, как делала довольно часто, ходатайствовать перед Петром I за арестованного. Император в припадке гнева разбил зеркало, очень красивое и дорогое, бросив многозначительную фразу:
Вот прекраснейшее украшение моего дворца. Хочу и уничтожу его!
Екатерина сдержанно, как всегда в таких случаях, ответила:
Разве от этого твой дворец стал лучше?
Однако намек, более чем прозрачный, поняла, знала крутой нрав супруга. Беспрекословно поехала с ним, по его приказанию, поглядеть на отрубленную голову своего фаворита.
События, связанные с казнью Монса и утратой Екатериной доверия Петра произошли всего за два месяца до смерти царя. В бумагах Монса нашли также факты, компрометирующие ближайших соратников Петра. В Петербурге ждали новых казней. Назывались имена Меншикова (которого Петр отдалил от себя и снял с поста руководителя военного ведомства), царского кабинет-секретаря Макарова и других сподвижников.
А вот имени Остермана не называли. Даже наоборот - именно в эти дни к Андрею Ивановичу особенно благоволил царь - Петр помногу говорил с ним и советовался как поступить с неверной дальше. Еоворили, что Петр I собирается обойтись с Екатериной так же, как английский король Еенрих VIII с Анной Болейн. Царедворец Остерман потом ставил себе в заслугу то, что именно он уговорил Петра не рубить голову супруге. Аргумент был таков - после этого ни один порядочный европейский принц не возьмет замуж дочерей Екатерины. А в планах царя сближение с Европой было на первом месте.
Но и при таком - самом удачном - исходе уделом Екатерины в ближайшее время оставался монастырь с тюремными условиями заключения. Здесь показателен пример первой супруги Петра - Евдокии Лопухиной. Когда царь начал «от живой жены» роман с Анной Моне, Евдокия устроила сцену ревности и отлучила царя от ложа. Петру только это и надо было - он быстренько развелся с царицей и заточил ее в монастырь. Так что после открытия факта ее измены, и зная вспыльчивый нрав Петра, Екатерина должна была ждать не самой радужной для себя будущности.
Претенденты. Когда стала очевидной неверность Екатерины, взгляд императора должен был неизбежно обратиться в сторону внука - Петра Алексеевича, как единственно возможного наследника престола, хотя Петр I и издал знаменитый указ о престолонаследии (после казни в 1718 г. мятежного наследника престола Алексея), который начинается так: «Понеже всем ведомо есть, какою авессаломскою злостию надмен был сын наш Алексей.» Исходя из этой самой «авессаломской злости» своего сына, Петр фактически отменил права на престол сына Алексея и своего внука - Петра. Таким образом отменялся старый, освещенный традицией порядок передачи царской власти от отца к старшему сыну, а в случае смерти старшего сына - к внуку (если отсутствовал внук, престол переходил к младшему сыну и т. д.). Теперь престол мог достаться Петру Алексеевичу только в том случае, если он сумеет понравиться своему дедушке. И хотя в глазах всей страны он был единственным легитимным наследником, в церквях царскую фамилию поминали так: «Благочестивейшего государя нашего Петра Великого, императора и самодержца всероссийского, благочестивейшую великую государыню нашу императрицу Екатерину Алексеевну. И благоверные государыни цесаревны. Благоверную царицу и великую княгиню Параскеву Феодоровну. И благоверного великого князя Петра Алексеевича. И благоверные царевны великия княжны». То есть Петр Алексеевич стоял ниже своих теток-царевен.
Но времена идут, царский гнев утихает, тем более что история измены Алексея давняя, а у императора появился новый повод, чтобы гневаться на изменника, точнее изменницу. Значит, Екатерину после того, что случилось, своей наследницей он назначить не мог. Во-первых, Петр был очень ревнив
Дочери Анне престол передать Петр не мог потому, что она была обручена с голштинским герцогом, и к тому же Анна официально отказалась от права на российский трон. Другую дочь - Елизавету - Петр воспринимал как особу легкомысленную и к правлению не готовую. К тому же ее планировали выдать замуж за короля Франции Людовика XV, да и не могла младшая дочь стать в шестнадцать лет императрицей, обойдя свою мать и старшую сестру. Это сильно осложнило бы ей правление, и реальную власть захватил бы все тот же Меншиков, которого Петр от власти «отодвинул». Также нельзя было забывать, что обе дочери считались в глазах народа незаконнорожденными (официальное венчание родителей произошло уже после их рождения), да к тому же немками и не имели священного права на трон. И самое главное - они были очень близки к Екатерине, и измена матери резко уронила и их престиж в глазах отца.
Итак, оставался единственный претендент. Тот самый, который через несколько лет станет Петром II. В пользу такого решения было несколько моментов. Во-первых, десятилетний мальчик еще ничего не сделал, чтобы заслужить неприязнь деда. Да, он был сыном изменника Алексея, но рана, нанесенная Алексеем Петру Великому, уже успела зарубцеваться, к тому же Петр-внук не знал ни отца, ни матери, он рос сиротой, и в этом было его преимущество перед цесаревнами. Во-вторых, Петр-младший вырос в новой России, его с детства окружали сподвижники деда, и тот мог видеть во внуке продолжателя своего дела и продолжателя уж точно ничем не худшего, чем Екатерина и принцессы. В-третьих, вся Россия считала мальчика естественным и законным наследником престола.
Современники указывают, что Петр Великий все время колебался в отношении внука и время от времени выказывал ему расположение. Естественно, в 1724 г. колебания должны были закончиться, и Петр скорее всего остановился на кандидатуре внука в качестве наследника.
Но Петр-внук жил отдельно от деда, у него было свое окружение, поэтому люди из окружения Петра Великого могли опасаться, что с приходом к власти Петра II и возвращением к активной деятельности первой жены Петра Великого Евдокии, они потеряют свое влияние. А некоторые из них (участники убийства царевича Алексея - отца наследника и сына Евдокии) опасались лишиться жизни. Поэтому противников Петра II в окружении Петра I было более чем достаточно.
После смерти Петра I отсутствие завещания создавало драматическую ситуацию, судьба императорского престола должна была решиться в столкновении придворных «партий» - группировок знати, высшего чиновничества и генералов.
Президент Тайного совета и министр герцога Карла Фридриха Еолштейн-Еотторпского (1700-1739) - мужа дочери Петра Великого Анны (и фактически основателя династии, которая правила Россией до 1917 г.) - граф Е Ф. Бассевич (лицо крайне заинтересованное в возведении на освободившийся русский престол тещи герцога Екатерины или жены герцога Анны) в своих дневниках оставил записки, в которых указывал в том числе и на то, что рука Петра I закостенела, когда он хотел написать имя своего преемника, а голос онемел, когда он хотел сказать это имя своей дочери Анне Петровне, жене упомянутого герцога. Записки Бассевича служили одним из главных источников по вопросу о смерти Петра Великого для последующих историков. Так же излагает события и «официальный» историк государства Российского Соловьев.