Факультатив для (не)летающей гарпии

Логоша Кристина

Видимо, он сдал вступительный экзамен в другой комнате. Впереди в толпе я увидела ту, кому были адресованы слова парня – Мадди стояла, краснея от злости, и шипела:

– Я тебя достану, магик…

Еще один удар дракона о борт перевернул корабль набок. Мне чудом удалось схватиться за его край рукой, нависая над бездной. Тяжести добавляла Ринка, которую я поймала в последний момент. Она потихоньку выскальзывала из моей ладони, я понимала, что если не удержу ее – шансов выжить у нее нет. И я сильнее сжимала пальцы, уже не чувствуя их. Нам обоим грозило падение в неизвестность.

Я держалась до последнего.

И всё же не удержалась…

Четвертая глава

Мы летели вниз. Размахивая руками, Ринка падала быстрее меня, проваливаясь в облачность Нефемы. Я не знала, скоро ли будет земля и будет ли она вообще, но девушку я не брошу.

Сложив крылья, ринулась вдогонку, смутно представляя, что буду делать дальше. Туман рассеялся, я увидела, что земля стремительно приближается. Нужно было решать – спасать себя или рискнуть и постараться не умереть вместе…

Я выбрала второе. Догнала и схватила Ринку за запястье и чуть не выпустила ее, когда она начала преображаться: её тело стало рыхлым и словно состояло из маленьких пластинок, зашевелилось, перетекая в другое состояние и, наконец, вместо девушки-фарви я держала за руку свое зеркальное отражение – только шок не дал мне расцепить ладони – Ринка приняла мой облик.

Мы сцепились обеими руками, с расправленными крыльями пытались замедлить падение, и понемногу нам удавалось сбавить скорость.

Приземление получилось болезненным, но не смертельным.

– Мы живы. Это чудо, – простонала девушка-фарви – после удара с землей она снова стала собой.

– Даже не верю в это.

Я перевернулась на спину, пытаясь рассмотреть в небе летучий корабль, но видела только густые облака.

– Это твой змеевик? – спросила Ринка, указывая на камень, выпавший из кармана.

От падения он раскололся на несколько мелких частей.

– Моего друга, а что?

– Это сильный оберег. От скрывает твоё местонахождение от поисковиков.

– От кого?

Ринка внимательно на меня посмотрела.

– Ты с какой планеты свалилась, что не знаешь таких мелочей?

– Не с планеты, с летучего корабля.

Мы рассмеялись.

– Спасибо тебе… – Ринка замялась, не зная моего имени.

– Аттика Гейл.

Она поникла, настороженная моим именем. В его взгляде было написано беспокойство.

– Спасибо тебе, Аттика Гейл, – осторожно поблагодарила девушка.

Я сделала вид, что не заметила этого, и начала рассматривать местность: вздыбленные и местами разрушенные мощными корнями деревьев каменные дорожки разбегались и прятались в разросшемся лесу. Наползший на них мох цвел мелкими, похожими на зеленые искры цветочками. Он заполонил лес так, что стволы деревьев стали плюшевыми, а петли лиан похожими на махровые канаты – и все это сияло насыщенно-зеленым так резко, что глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть.

– Где мы? – я разглядывала ближайший куст с ошеломлением – цветущий мох украшал тонкие ветки, будто стразами. Или водяной моросью, что отражала зелень и небо одновременно.

– Скорее всего, мы выпали из Квадрата миров и попали вглубь Нефемы. Нам нужно искать

дорогу в академию.

– И где она может находиться?

– Понятия не имею, но надеюсь, мы попали на нужный обломок. Не представляю, как будем пробираться между осколками планеты пешком.

Поднявшись на ноги, отряхнулась и чуть пристальнее посмотрела на девушку: похоже, мы были ровесницами. Густые рыжие ресницы обрамляли серые глаза, аккуратный вздернутый нос и очерченные губы. Она была весьма симпатичной. Даже веснушки были ей к лицу. Почему-то в голове всплыла песня про «Рыжего-конопатого», но я решила её не озвучивать. Вряд ли Ринка оценит мой иномирянский юмор.

– Куда пойдем? – спросила она, поймав мой внимательный взгляд.

– Ты предлагай. В географии этих мест ты разбираешься лучше.

Мы двинулись по каменной дороге медленно, еще не оправившись от удара о землю. Я рассказала Ринке, что о своей семье, о мирах и квартах узнала всего два дня назад. Про приключение в парке умолчала. Она живо интересовалась, как живут люди в мире без магии. Было странно объяснять, как работает машина с двигателем внутреннего сгорания или что такое микроволновка.

Рассказ Ринки был интересней. Она – девушка из уважаемой семьи фарви. Её родители уготовили для неё участь примерной жены, но она сбежала из дома и поступила в академию. Ведь связав себя узами кварт, больше никто не сможет указывать ей, что делать. Поэтому она и пряталась на корабле, боясь, что её могут найти и вернуть обратно.

– Как тебе удалось превратиться в меня?

Она поморщилась.

– У моей семьи есть привилегии, благодаря которым нам разрешили пользоваться магией. На самом деле магии немного, так – пара фокусов с превращением. Ничего такого, чтобы привлекло бы внимание квартовых стражей. Тем более, когда я стану стражем, это уже не будет иметь значения – магия уже будет законной. Ты же никому не скажешь? – забеспокоилась она.

– Нет, конечно. Я – могила.

Ринка напряглась, пытаясь понять значение последней фразы, а потом рассмеялась. Я не могла рассказать её секрет ещё и потому, что это могло привлечь внимание и ко мне. Думаю, не каждая нелетающая гарпия может похвастаться, что умело балансировала в воздухе без опыта полетов. Себя раскрывать нельзя – здесь мы с Ринкой похожи.

Ломаная дорожка вилась, то исчезая под воздействием разрушительного влияния времени, то снова появляясь. За очередной полосой непроглядных зарослей перед нами открылась невероятная картина.

– Вот это вид! – не сдержалась я. – Что это?

– Обитель старых богов.

Словно застывшие, огромные люди – даже сидя они достигали высоты десятиэтажки – сидели кругом в позе лотоса, вскинув руки к небу. Мельчайшие детали: складки одежды, морщинки на руках и лицах, ногтевые ложбинки – все от малейшего волоска до пропорций и положения тел делало статуи невероятно похожими на живых людей. Как и гигантского, похожего на крылатого змея дракона – он оплёл своим длинным телом сидящих монахов, заполнив пространство между ними, ставшее стенами священного храма. Его злой взгляд предостерегал, а приоткрытая в злобном оскале челюсть служила входом в святыню.