Факультатив для возлюбленной мастера
Шрифт:
Стоило магику присесть на скамейку, как, размахивая крыльями, возле него опустился дирижабль. Он крикнул, чтобы мы поторапливались. Я быстро поцеловала Макса и на последних секундах запрыгнула в улетающий транспорт. Заняв свободное место у окна, наблюдала, как, удаляясь, Макс исчезает в черной завесе Магикайи.
***
Родные пенаты встретили нас разрухой, копотью и неприятным запахом гари. Первому этажу досталось меньше всего, он больше пострадал от толпы испуганных адептов, которые неслись к выходу испуганными ланями. Весь второй этаж выгорел дотла
— Мои книги… что я скажу библиотекарю? Там же были учебники, которые были в единственном экземпляре!
Мадди толкнула обуглившуюся дверь и вздрогнула.
— Как это могло случиться?
— Всему виной Салли. Видимо, она в очередной раз сбежала из клетки, а в полной суматохе это не удалось сразу заметить, — предположила я.
— Все равно Арэс должна была за ней следить. Мы зачем принимали её в братство? — с горечью говорила человечка.
— Но это ты её оживила, так что твоя вина здесь тоже есть, — заступился Кай за свою девушку.
— Я её оживила, потому, что ты меня толкнул.
— Прекратите скандал, — грозным голосом сказала Ринка, — потерянное уже не вернешь. Давайте думать, что теперь делать.
В конце коридора появилась Арес с метлой в руке.
— Убирать надо, — произнесла виновато.
— А что делать с Салли? Она опасна. Её нужно отдать, — добавил Кай.
— Я не хочу, чтобы она жила в неволе, — сказала человечка. — Кстати, где она?
— Я её поймала и посадила в клетку. Хорошенько замотала замок проволокой, но это ненадолго. Скоро она его опять расплавит.
— Салли не будет жить в зоопарке, где в нее будут тыкать пальцами! — настаивала человечка.
— Но в природе она опасна. Её даже в лес нельзя выпустить, она его подожжет, — напирала Ринка. — Мадди, ты должна понимать, что для нее и окружающих так будет лучше. Профессор Дугра будет о ней хорошо заботиться. У нее будут все условия в питомнике Академии.
— Можно её не отдавать. Я знаю место, где Салли сможет жить и никому не навредит, — сказал Буу, поправляя очки.
Через несколько минут я, Мадди и Буу выгнали с заднего сиденья авто Верфи, который мирно проспал там всю вечеринку, пожар и облаву, сели в машину и поднялись в воздух через дыры, оставленные пламенем в защитном ограждении. Ринка осталась в братстве наводить порядок вместе с новичками. Она пообещала к нашему возвращению попробовать нарастить новую лозу и восстановить целостность защитного барьера.
Вжик поднялся над Магикайей и, достигнув пересечения между всеми четырьмя гранями Квадрата миров, спустился в облачную атмосферу Нефемы. Буу показывал направление. Машина пролетела центр с маленькими улочками и площадью — Мадди даже не посмотрела в окно, когда мы пронеслись мимо магазина ее отца в гробовом молчании. Вжик вылетел за пределы квадрата Нефемы и отправился вглубь облачной планеты.
Паря над Нефемской пустошью и маневрирую между цепями, державшими клочки планеты, мы приземлились на один из одиноких островков. Здесь была твердая грунтовая земля,
— Это место называется Ритера. Это историческая родина огненных саламандр, — пояснил Крот. — До того, как Нефема разорвалась, и её части сцепили, приблизительно в этой области находился ареал их обитания.
— Как ты узнал об этом месте? — спросила Мадди, доставая из багажника клетку с ящерицей.
— Изучал карты Нефемы до разлома и расположение новообразованных участков.
— А она здесь не умрет от голода? Здесь же почти ничего нет, — забеспокоилась человечка.
Вокруг нас, утопая в белоснежном тумане, были лишь скалы, валуны и земляные насыпи. Не было ни единого намека, что поблизости обитает человек или любое другое живое существо. Даже растительности не было.
— Так и должно быть. Саламандры автономны. Благодаря своему огоньку над головой, Салли будет привлекать насекомых с очень дальнего расстояния. А то, что здесь ничего нет, даже к лучшему. К тому же саламандры размножаются партеногенезом, и очень скоро популяция вырастет. Ты действительно делаешь доброе дело, Мадди, — поддержал её крот.
Человечка присела к кованой клетке с наспех намотанной проволокой на дверке. Сделав небольшое усилие, она освободила саламандру, которая тут же юркнула в трещину в камне, скрываясь из виду.
— Даже не попрощалась, — с досадой произнесла Мадди.
— Не огорчайся. Здесь она будет счастлива, — поддержала я подругу.
— Здесь рождались и умирали сотни тысяч саламандр. Только здесь они предадутся родной земле.
От его слов по телу побежали мурашки.
— А почему нельзя предаться земле на Магикайе?
Буу поправил очки и с умным видом продекламировал:
— Плотность почвы на Магикайе очень высокая. Она состоит из затверделых вулканических пород, поэтому нельзя выкопать яму и провести обряд погребения умерших. Их либо сжигают…
— Либо оставляют каменеть. Токсичный климат не позволяет разлагаться тканям, а бетонирует его, — добавил Мадди. — На Магикайе никого не хоронят в земле.
— «… погибшие предадутся родной земле», — повторила я фрагмент пророчества Оракула.
Глава 14 (2)
Мои мысли бились в лихорадочной пляске: если на Магикайе нельзя предать земле, значит, там находятся те, кого нужно вернуть домой — погибшие, о которых говорится в пророчестве. Но прошло столько времени, и было очень много жертв… Неужели нужно найти всех… Нет, это должны быть особенные, те, с кого все началось.
И меня словно окатило ведром колодезной воды! Я поняла, о ком шла речь! Оракул говорил о тех, кто преследовал Рама и Одетту, тех, кто вынудил их наложить проклятье, и тех, кого Мастер обратил в камень и золу в глубине магикайских пещер. Именно о них шла речь, а это значит, что «виновные», которых должна омыть королевская кровь — это Одетта и Рам. Но ведь первого Мастера давно нет в живых, как же теперь снять проклятье?
— Пойдем, Аттика! — позвала меня Мадди.
Я и не заметила, что мои попутчики уже сели в машину.