Факультет Чар. ЧарФак
Шрифт:
— Клянусь усами и хвостом! — Дин усиленно закивал головой, опять позабыв про сломанное ухо. В этот раз он словно совершенно не чувствовал боли.
И на этом позитивном моменте моя случайная встреча с волшебным миром должна была благополучно закончиться, но нет…
— Мастер Глория! И чему же, стесняюсь спросить, Дин Тупохвостый сможет его научить? — раздался холодный высокий голос, весь зал снова замер, предвкушая продолжение столь интересного шоу. — Сын грязного тролля и болотной феи! Он научит своего подмастерье скакать по деревьям и шепелявить?
Возле среднего зеркала-портала, который так крепко обвивали кольца белоснежного дракона, стояло несколько студентов
И по закону подлости, с нами сейчас говорил самый красивый из них — высокий кареглазый блондин с длинными распущенными волосами. Он мог быть кем угодно — моделью, актером и даже ангелом. Я, как и почти все остальные в зале, позабыла напрочь, что я тут делаю, и единственное, о чем сейчас жалела, это то, что я не могла увидеть его прекрасное лицо полностью. Его левая половина была спрятана под серебряной маской-полумесяцем, полностью закрывая часть высокого лба, с прорезью для большого карего глаза, и оставляя открытыми идеальные губы с ямочками по углам. Длинные, почти до талии, волосы свободно разбегались по его плечам, золотистые локоны переливались, ловя отблески факелов.
Самое странное, что на его изящных с тонкими девичьими запястьями руках были надеты тонкие белые перчатки. Дин тут же подсказал мне, что они сделаны из тончайшей кожи ягненка, хоть и были на вид обычными стерильными медицинскими из полипропилена.
— Нарцисс никогда их не снимает! — подытожил Дин. — Боится, что сквозь его голые ладони вытечет наружу вся магия!
Высокую макушку гордого красавца украшал, словно корона, огромный венок белоснежных роз. Я вздрогнула, тут же вспомнив призрачный номер в корпусе богатых студентов. Там изо всех щелей лезли эти самые белые розы! И надо признаться, его хорошенькое лицо, даже наполовину спрятанное за маской, показалось мне немного знакомым. Я однозначно его уже где-то встречала, только вот не могла припомнить где.
— Как ты назвал мою мать?! Тупой блондин! — зашипел Дин, сжимая кулаки и кидаясь на дерзкого красавца, но Мастер Леодей с кошачьей ловкостью и львиной силой схватил его за длинный беличий хвост. Отчего бедный тролль тут же сбавил ход и жалобно запищал.
— Немедленно прекратите! Устроили базар как обычные смертные! — строго одернула ребят Мастер Глория, она смерила недовольным взглядом прижавшего уши Дина и повернулась к обворожительному блондину — на его ангельском лице было выражение самой невинности и удивления. — Нарцисс! Прекрати дразнить Костальдина! Зачем тебе это? Небеса — мой свидетель, всем известно, ты уже как второй десяток лет не берешь себе подмастерьев!
— Магистр Нарцисс, попрошу Вас не забывать, Мастер Глория, — негрубо, но уверенно поправил ее блондин с очаровательной кривой улыбкой, которая, однако, не касалась его жгучих карих глаз. Купаясь в лучах влюбленно-восхищенных взглядов, летевших на него со всех сторон, он продолжал немного утомленным тоном. — Я закончил Академию вот уже дюжину лет назад, и являюсь первым ассистентом Мастера Вальтазара. А что касается моего нового подмастерья, — Нарцисс обвел присутствующих скучающим взглядом, словно поп-звезда со сцены, он сверху вниз посмотрел на своих неистовых и очень преданных фанатов, — то сегодня нашему Тамлину очень повезло. Я как раз в настроении!
Продолжение его пафосной речи я прослушала, потому что во все глаза смотрела на его правое плечо, а точнее — на большую белую птицу, что неподвижно там сидела, словно искусственная.
— Кто такой этот Нарцисс? — тихо спросила я Дина, благо, его пушистая мордашка всегда была рядом. — Почему его зовут как какое-то растение… цветок?
— Он — просто самовлюбленный болван! Ты что, не читал легенду о Нарциссе? О парне, который влюбился в свое отражение? Целыми днями глазел в озеро, пока боги не сделали его цветком? — зло прошептал Дин, скрипя своими острыми зубами. — А если честно, то этот Нарцисс — счастливчик. Он — чистокровный, его родители входят в дюжину самых сильных магиров… смертные зовут их феями, или высшими силами, или даже богами. Считай, что он — сын богини любви и бога красоты… Все девчонки по нему сохнут. Влюбляются с первого взгляда даже в одну половину лица. Говорят, на него нельзя смотреть без маски — можно сойти с ума, забыть обо всем на свете. Так что нам повезло, что мы с тобой парни!
— Так вот зачем ему маска? Она защищает не его, а окружающих от его красоты? Такое вообще возможно? — рассуждала я вслух. — Неужели можно быть таким красивым и настолько опасным?
Я содрогнулась от одной мысли — безумно влюбиться в этого надменного красавца и навсегда потерять свободу и рассудок. Как он это делает?
Секрет был очень прост! Над его стройными плечами парило аж три незримых Купидона, подаренных ему его матерью, богиней любви, при рождении. Они поочередно натягивали тугие тетивы своих серебряных луков и метко палили золотыми стрелами по сердцам тех, кто попадался на его пути. Так в него оказались влюблены сотни и даже тысячи…
Вот и сейчас его верные Купидоны натянули свои луки, желая пронзить своими стрелами и мою перепачканную в пепле грудь. Но прямо перед моим сердцем в воздухе завис невидимый защитник — тот самый Купидон, которого я спасла от жуткой смерти в когтях черного ворона. Златовласый мальчишка твердо держал свое слово, защищая собой мое гордое сердце. Так что очень скоро остальные Купидоны разочарованно опустили свои блестящие луки, оставив меня в покое.
— Он очень опасный, потому что черствый и жестокий, — тихо прошептал Дин. — А жестокий, потому что очень несчастный. Не бывает счастливых и злых, бывают лишь несчастные и жестокие. Чем сильнее боль внутри, тем ужаснее поступки. Он словно стремится поделиться своей жуткой болью с окружающими, отдавая каждому частицу своего личного кошмара…
— Но что с ним не так? — с ужасом спросила я. — Он влюблен в самого себя?
— Не думаю, что очень сильно! Иначе бы его уже давно не было! — прищурил свои большие зеленые глаза Дин. — Понимаешь, Нарцисс, каким бы красивым ни был, очень несчастен, потому что навечно проклят. Пусть в него влюблены тысячи, но если он ответит кому-то взаимностью, тот погибает самой жуткой смертью. И потому он и не отвечает никому. Это невыносимо больно — потерять того, кого ты любишь. Каждый раз, когда он разбивает чье-то сердце, в его руках, бережно предохраняемых белыми перчатками от острых шипов, появляется очередная белоснежная роза. Эти цветы — символ боли, утраты и смерти.