Факультет хвостатой магии

Дулепа Михаил

Кажется, я понял смысл обеих изученных... ну того, что изучил. Это не просто почесывание и не просто способность держать равновесие. Если посчитать все, что я умею, и все, что это означает, то получается, что каждый экзамен это полноценная суперспособность. Причем во всей полноте! Чесать можно не только человека, можно почесать самолюбие, можно расчесать старые болячки, и не только телесные – да мало ли! Правда, непонятно, только на некомантии такое выдают, или у других тоже экзамены такого плана. Хотя Мами вон время спокойно останавливает... но называет это колыбельной. То есть с терминами здесь что-то не так. Если подумать, то Многораз что-то по этому поводу

говорил, еще когда мы только встретились. Каждый говорит на своем языке, но все всех понимают. Только есть нюанс — равновесие это не просто способность сохранять... ну, равновесие. Это еще и возможность видеть его. Понимать, ощущать. Выводить из него – надеюсь, Зинаида не узнает, что это я ее подтолкнул. Хотя, ей было полезно душу отвести.

А вот хоббит мной содеянное заметил и узнал, вроде бы. Откуда он про это знает? И где научился распознавать?

Мне определенно нужно пошарить в библиотеке Академии, чтобы знать, чему я могу выучиться в следующей инфоматрице. "Кормление кота" может быть эвфемизмом "жертвоприношения" или еще чего похуже. А название моего факультета это вовсе не про котиков, а что-то совсем другое, потому и боятся.

Скверно, что вложенные в голову знания разворачиваются по непонятному пока принципу. Информация есть, а вот формуляра к ней не имеется. Все приходится узнавать на собственном опыте. Может, раз я все это понял наутро, то стоит больше спать? Склонность к изучаемому точно есть, и определили это на распределении точно – равновесие я сохранял еще до обучения. Вспомнить хотя бы то, как все убивались после первого экзамена, который мне прямо вот очень зашел. Или я уже забыл что-то о себе?..

Мысль, что мне не только дают, но и забирают, была довольно равновесной. С удовольствием покатав ее в голове я отложил обдумывание на потом и огляделся, вспоминая, где я и зачем.

После умывания и попыток рассмотреть отросший хвост (зеркало манерно хихикало и делало неприличные намеки) я проверил пса. Тот лежал как вчера, на меня не реагировал, а Пушок спал на собаке как на розовом коврике. Выпрошенная у стены миска с водой больного не привлекла, но и умирающим он уже не казался. Между прочим явно не дворняга, но порода мне совешенно неизвестна — размером с дога, пушистость хаски, мощные лапы и внушающая уважение пасть. Не декоративный песик, явно.

К соседкам я соваться не стал, хотя надо как-то определиться насчет них. Ушами мы похожи, может, что-то насчет хвоста удастся узнать? Хотя расспрашивать незнакомую девушку о том, как она живет с хвостом и просить продемонстрировать, это не лучший способ создать о себе хорошее впечатление. С другой стороны оно у них уже есть, чего терять?

Кстати, где это я? Шел себе, шел, и вдруг пришел.

Коридор выходил в знакомый сад, что было непонятно. Вряд ли Академия от моей комнаты в десяти минутах ходьбы по коридорам... хотя чему я удивляюсь в этом чудном месте? Пришел, куда хотел, и хорошо. Вот кстати – если у меня сад отведен под санузел, то можно ли гуляющих здесь студентов считать выбежавшими покурить в туалете?

Размышляя над этим я вышел на дорожку и начал неспешно прогуливаться, жалея, что большие поворачивающиеся уши остались в другом образе. Столько гуляк, нелишне было бы прислушаться. Вот к примеру...

– Слышал, в Училище кто-то вырезал делегацию Верных?

— Проделки кошколюбов, наверняка.

Спрашивавший кивнул, соглашаясь, и его собеседник тут же начал объяснять, почему он так думает, даже если ничего точно не знает. На остановившегося рядом с ними по какой-то надобности меня сплетники

внимания не обращали, но почти сразу разговор ушел на обсуждение достоинств незнакомой мне дамы. Ладно, можно считать доказанным, что между Академией и Училищем в самом деле есть какое-то общение, пусть даже на уровне слухов. И о попавших вчера под раздачу здесь уже известно. Переходим к следующей компании.

Махач, кстати, получился эпичный. Даже в моей газете об этом упомянули. Наверное, всем хотелось опробовать изученное на втором экзамене. Или на двадцать втором – с чего я взял, что здесь все в одно время поступают? Мало ли, когда на провинциальной планетке с единственной вакансией срок настаёт – а Земля именно такая. Может, на других каждую неделю отбор случается.

После первого все пили, после второго в злость пошло и дракой кончилось, что после третьего-то станет? Попытаются сбежать? Или наоборот, без отдыха к четвертому? Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

— Нет-нет, вам еще рано, наберитесь терпения, достойные рекомендации получите, тогда и приходите. Пока что все места в моем классе заняты, ничем не могу помочь.

Седовласый и обряженный в странного вида балахон мужик выговаривал это моему знакомому, Гарику. Тот стоял с книгой под мышкой, смотрел под ноги и возражать не решался. Мужик оглянулся на свою свиту и что-то им сказал, а затем бодро зашагал прочь. Студенты, проводив его почтительными кивками, дождались, пока профессор скроется за деревьями, а затем обступили Гарика. Угу, дедовщина здесь имеется тоже. А с учетом того, что Академия магическая, мне стоит поспешить, пока источник информации не заколдовали во что-то неразговорчивое.

Расстегнув две пуговицы я почесал уши, вспомнил лицо балахонистого мужика и застегнулся обратно. Гарика уже толкали от одного к другому, не выпуская из круга. Вот вроде бы серьезные студенты, а манеры как у школьников.

— Вы еще здесь, бездельники?! Что вам было сказано делать? А ну, живо! — И я широким жестом указал на выход из сада. Мгновенно съежившиеся ученики с неразборчивыми извинениями кинулись прочь. Гарик, все так же прижимающий к груди книжку, уже собрался что-то сказать, когда я жестом остановил его, а затем быстро перезастегнулся, по пути еще раз почесав уши. Эй, а у меня не блохи, случаем?

– Короче, Избранный – я тебя спас и в благородство играть не буду. Проведешь меня в библиотеку и мы в расчете.

Гарик закрыл рот, как-то странно на меня посмотрел, но почти сразу повернулся к выходу:

— А по моей теме что-нибудь разузнать можешь?

– Какой еще теме?

— Ну, насчет приема к какому-нибудь профессору?

– - Посмотрим.

– Ага... а чего сам туда не зайдешь?

– У меня сложные отношения с дверями. – И не дожидаясь дальнейших вопросов придумал пояснение: – Древнее проклятие. Не стоит о нем, может переметнуться на тебя.

Гарик мгновенно сделал понимающее лицо и двинулся в сторону выхода, но выйдя в коридор почти сразу нырнул в какую-то щель и повел "кратчайшими путями", через пыльные залы и скрытые коридоры – видимо, та банда его давно достает, раз так хорошо "прикладную академиографию" выучил.

– Слушай, а этот трюк с изменением формы – трудно выучить?

– Кому как. Сам понимаешь, что если бы было просто, пользовались бы все.

– А что тебе в библиотеке нужно?

Отвечать или нет? Точнее – как отвечать? Правдиво? Он сейчас мой единственный знакомый в этих местах, но мало ли... Равновесное чувство ничего не подсказывало. Интуиция тоже молчала. А зеркало далеко, совета не спросишь.