Факультет «Переполох»
Шрифт:
Ректор не знал что делать. Оставлять в академии девушку в таком состоянии он однозначно не мог. Даже если её второй лик это зверь, то какой? Если что-то некрупное, одно дело, а если хищник? Тогда что?
Вален готов был сделать всё, что угодно, лишь бы получить хоть один шанс! Всего один единственный шанс! Неужели он так много сделал плохого в этой жизни, что не заслуживает этой милости от судьбы? Он не просил многого, он молился всего об одной возможности избежать этой потери. Ректор даже не обратил внимания на Лорвина, что проскользнув за спины переполошцев, обнял плачущую девушку.
Но тут в аудиторию ураганом влетела Сабрина. Она, даже не замечая препятствия в виде стоящих однокурсников, промчалась к Вивьен и Лорвину. Пока пришедшие
Ректор попытался выяснить, что собственно происходит. Но мастер алхимик от него просто отмахнулся. А один из студентов, буркнув "потом", ввинтился в эту кучу малу. Помощь пришла, откуда Вален её не ждал.
– Тииихоо!
– рявкнул декан Арчи.
От этого окрика некоторые студенты аж подпрыгнули. Зато воцарилась идеальная тишина.
– Спасибо, мастер Арчи. Господа студенты, не будете ли вы настолько любезны, посвятить меня в причину возникшего обсуждения?
– ректор шипел не хуже змеи, но и его можно было понять. Нервы у него были обычные, а денёк сегодня выдался просто бешенным.
– О! Конечно, господин ректор! Посмотрите, какая необыкновенная прелесть! Чудеснейшая вещица!
– с горящими восторгом глазами мастер-алхимик протянул ректору футляр, в котором лежал ободок с украшением в виде шестерёнок и серьги в комплект.
– Иии?
– не понял общего восторга ректор.
– Наша Сабринка изобрела комплект артефактов, позволяющих удержать просыпающуюся ипостась!
– Выдал Ольф, а ректору показалось, что у него земля уходит из-под ног.
– Этого не может быть!
– боялся поверить в это чудо Вален.
– Ольф немного не точно описал принцип действия.
– Начала Сабрина и замолчала, но заметив, как ректор, потерявший дар речи, рукой показывал, чтобы продолжала, она начала объяснять.
– Видите ли, если мы отметим пиковые точки в процессе пробуждения, то мы получим привычную нам синусоиду, с двумя точками перегиба, в минимуме и максимуме.
– Поразительно! Какой глубокий академический подход!
– восхитился один из мастеров, наблюдая за тем, как перевернув доску чистой стороной, Сабрина объясняет свои выкладки.
– В низшей своей точке, зверь становится латентным, в высшей рвётся наружу. Подобный прорыв травмирует внутренние каналы, именно поэтому мы получаем бесконтрольного и неразумного зверя в момент пробуждения.- Делилась своими соображениями Сабрина.
– Но пока каналы не повреждены, мы можем, настроив излучение и обеспечив постоянное влияние излучателя на двуликого со спящей ипостасью, направить нейронные импульсы таким образом, что критические точки сместятся по отношению друг к другу на более близкое расстояние. И таким образом будут сами уравновешивать друг друга. К тому же, усиливая импульсы, мы сможем сохранять разум даже в животном состоянии. В идеале, мы получаем человеческий разум в зверином теле. Что не позволит нам... Ну, всякую гадость не позволит. Это в теории. Механическая часть у нас двухсоставная. Первая, сам излучатель. Видите, здесь на ободке три элемента? Под ними два элемента, создающие излучение, и один направляющий. Серьги служат для того, чтобы сохранить цикличность и закольцевать энергию излучения. А вот теперь самая слабая часть. Практическая. Артефакт единичный, испытания тоже всего лишь на самой себе проводила. То есть один случай. И тот не может являться чистым, так как мой зверь проснулся достаточно рано. Но артефакт себя не обнаруживает, а все проверки фиксируют спящую ипостась. По состоянию в период применения артефакта, эмоциональная нестабильность, крайняя раздражительность сменяется апатией и сонливостью, может проявляться жажда или голод. Но зверь пробуждается в результате травмы или
Закончив, Сабрина резко выдохнула, словно сдавала очень сложный экзамен. В принципе так и было, только на кону была не оценка и даже не стипендия. На кону действительно стояла жизнь близкого двуликого. Своего.
А в аудитории была тишина. Только мастер-механик вдруг начал очень медленно и громко хлопать. Это простое действие прорвало какую-то плотину чувств и эмоций. Настоящий гром аплодисментов разорвал эту замершую тишину. Лорвин подхватил, казалось, и дышать-то боящуюся Вивьен и раскрутил в воздухе, после чего согнулся пополам от боли в ещё не заживших рёбрах.
– Мы берём! Ничего. Потерпим и крайнюю раздражительность, и сонливость, и недостаточное количество испытуемых.
– Немножко хрипло говорил парень.
– Вот как раз добавим чистый опыт. Правда, же?
– Конечно, спасибо, Сабрина!
– наконец-то перестала плакать Вивьен, в представлении которой, её сейчас просто спасли из-под обвала камней.
– А что будет со Слоуном? Просто отчислят из Академии?
– спросила Мадди.
– Ну, уж нет. Сотрудники управления неприкосновенны. Даже самые распоследние бандиты это знают. Что снисхождения не будет никакого. Поэтому и нападают либо когда надеются убежать, либо когда терять нечего.
– Ответил Торн Томас-Фишер.
– Ири, к сожалению сегодня, мы не сможем поговорить. Надо доставить вот это заявление квестору и срочно. Ну, и мистера Слоуна заодно.
– Не переживайте молодые люди, ради такого случая, я вам лично разрешу даже после закрытия ворот остаться на территории Академии.
– Довольно улыбаясь, заявил ректор.
Задерживать стража и вызвавшегося ему помочь брата никто не стал, а ещё все ощущали, наверное, впервые, что статус и происхождение не позволят этому негодяю уйти от расплаты.
– Помню как-то один сильно смелый, залез в дом отставного стража. Не один залез.
– Задумчиво вспоминал Гарик.
– Хозяев убили, не смотря на сопротивление. Но и сами попались. Уж больно шум поднялся, да и соседи набежали. Двое выживших из банды, уйти не смогли. Так вот. В день приведения приговора в исполнение, преступник оказался всего один, второй якобы скончался от полученных ран, и у этого оставшегося места живого на теле не было. Что-то он там верещал про предвзятость, но его никто не слушал. Это я к чему. Если наша Вивьен тоже подпадает под правило, что за кровь стражей, платят кровью, то Слоуну, даже дядя глава клана не поможет.
Получив такой неожиданный подарок, квестор поблагодарил старшего отряда за догадливость дополнительным выходным, который начался сразу после подробного пересказа событий в Академии.
– Сабрина Лиркас, говоришь... Интересно. Ладно, идите Торн, отдыхайте. А послезавтра жду на службу.
– Отпустил стража квестор.
– Есть, послезавтра на службу.
– Улыбаясь, отрапортовал Торн.
За порогом кабинета квестора его ждал Уильям.
– Мы домой или к сестре?
– волнуясь, спрашивал лис, всё-таки он тоже переживал из-за разлада с сестрёнкой и хотел, как можно скорее, оставить его в прошлом.
– Конечно к сестре, там, словно всё кипит. Да и может чем пригодится старший брат, всё равно перед малявкой виноваты.
– Торн чувствовал просыпающийся азарт и как каждый двуликий готов был окунуться в заманчивую авантюру. Тем более, сейчас он мог объяснить себе это заботой о сестре и её безопасности.
А вот квестор вышел из своего кабинета далеко не в таком радужном настроении. Его дорога лежала вниз, где располагались камеры для задержанных. Возле одной из них он остановился и стоял в молчании, пока его не заметили. Парень, лежавший на узкой лежанке и разглядывавший потолок, в какой-то момент словно почувствовал пристальный и злой взгляд. С трудом поднявшись, он направился к решетке, отделяющей камеру от коридора.