Факультет судебной некромантии, или Поводок для Рыси
Шрифт:
– Мастер?
– Рысь, вы забыли о связывающем заклинании? Я через всю Академию за вами бежал, буквально штаны на ходу застегивая, – укоризненно заметил Данкварт.
– Ой! – Блин, я же собиралась к нему зайти. – Я забыла, то есть не забыла, а вот как-то так вышло…
– Не лепечите, – поморщился оборотень. – Вы на все выходные домой?
– Там не мой дом, мастер. И нет, мне только нужно кое-что… сломать. И отбыть положенное судом время в присутствии супруга.
– Сломать?
– Я боролась
– Почему вас не отговорили от этого замужества? Мать, отец, брат? Можете не отвечать, – тут же спохватился оборотень.
– Спасибо. Идемте?
– А мороженое?
– Я все равно деньги не взяла, – легко пожала плечами.
Данкварт покачал головой, придирчиво принюхался к предложенному товару и взял два рожка с клубничным мороженым. Протянув один мне, он с удовольствием принялся за второй.
– А сколько живут оборотни? – спросила я, когда мы отошли от лотка. – В среднем?
– А вы уже рассчитываете от меня избавиться? – вскинул бровь мой декан. – Я полукровка, еще сотню лет протяну. Чистокровные и до трех сотен дотягивают. Кто занимался вашим образованием?
– Библиотека. – Я тяжело вздохнула. – Но любовные романы и приключенческие книги стояли удобней справочников.
Данкварт расхохотался и сквозь смех произнес:
– Я лично прослежу, чтобы в ученической библиотеке все развлекательные книги переставили как можно выше.
– Ага. Мастер, а кто это был? – Я повертела полусъеденным рожком мороженого в воздухе. – Ну, продавец…
– Провинциалы бегут от него с ужасом, – хмыкнул некромант. – Он просто считает, что для хорошей торговли необходимо привлекать внимание. Мастер-иллюзионист.
– Торгует мороженым?!
– Которое готовит его жена. Там такая суровая дама, поверь, у него нет выбора.
– Так, может, он не хочет, чтобы его в лицо узнавали? – логично предположила я.
В доме барона творилось незнамо что. Страдалец возлежал на софе в парадной гостиной, рядом на ковре расселись его напомаженные, завитые дети – двое сыновей-подростков и дочь лет семи. «Умирающий» фон Штернберг зачитывал им завещание. Только первой жены отчего-то не было.
– Часто это у вас? – вполголоса спросил оборотень, весело рассматривая собрание.
– Меня на такие представления не брали, – негромко отозвалась я. – Вы не могли бы помочь мне, мастер? Отвлеките их. Я до подвала и назад.
В доме я ориентировалась очень плохо. Лаура даже не пыталась заставить меня выучить местоположение комнат, зато путь от холла до подвала я проходила вместе с ней каждый
Для проведения ритуала юная маркиза фон Сгольц выбрала укромный уголок позади водопроводных труб. Чтобы смыть следы, достаточно напустить побольше воды – она растворит в себе и начертанные на полу линии, и остаточные эманации.
Я открутила вентиль с холодной водой и, пока вода не замочила ботинки, выскочила из помещения. Только посмотрела, все ли линии попадают под поток.
В гостиной набирал обороты фарс. Фон Штернберг вдохновенно вешал лапшу на уши внимательному оборотню.
– Вот такая получилась размолвка, эх, молодость!.. – Увидев меня, барон просиял улыбкой: – Сердце мое, я скучал.
– Я – не очень, барон, – сообщила я, сев на диван рядом с оборотнем, и огляделась.
Внешность первой жены барона я представляла себе весьма смутно. По словам Лауры, она была ухоженной блондинкой, обожающей свою идеальную кожу. Тоннами закупала крема и притирания, в доме всегда толклись непонятные целители. Однако эта гламурная киса явно не спешила утешить супруга.
– Не будь такой злой, милая, – вещал фон Штернберг. – Ты добилась своего, учишься, хотя еще так молода, могла бы развлекаться. Возвращайся жить домой, я найму тебе водителя. Личная комната лучше общежития.
Меня охватил страх. Если Данкварт сейчас поверит этому лицедею, плакала моя вольница. Хотя нет, мы же связаны, связаны. Надо успокоиться.
Дикий, истошный визг разорвал повисшую после фразы барона тишину. Фон Штернберг схватил трость и вприпрыжку помчался на звуки, мы с некромантом рванули за ним.
В полукруглой комнате, отделанной мрамором, бесновалось голое чудовище. Зеленая морда и вытаращенные глаза.
– Ты-ы! – провыло оно, вытягивая руки.
– Ламия! – взвизгнула я, а барон раздавил в пальцах какую-то крупную капсулу. Оборотень взвыл и схватился за голову:
– Зачем?! Безголовые! Успокойтесь!
Он сдернул с узкой кушетки покрывало и набросил на монстра. Тот затих. Я присмотрелась, сообразила, в чем дело, и выдохнула:
– Дурдом на выезде.
– Из крана один кипяток, – томно сообщила первая жена барона, поправляя покрывало на плечах, – а маски на него плохо реагируют.
Договорив, эта красавица сняла с лица кружок огурца и смачно им захрустела. Я передернулась и встала поближе к некроманту. Что-то будет.
– Почему мой возлюбленный супруг с тростью? Ты одумалась? Я пока не закрыла твою комнату.
Мне показалось или в последней фразе «ламии» прозвучала плохо скрытая надежда?
Раздался грохот со стороны входной двери, и вторая серия воплей разнеслась по дому. Верещал, судя по тембру, дворецкий. Первая баронесса фон Штернберг нервно стиснула пальцами покрывало и вздрогнула.