Факультет. Курс четвертый
Шрифт:
Кирилл поднял руку:
– Я знаю.
– Отлично! Вы, – преподаватель сверилась со списком студентов, присутствующих на лекции. – Вы Кирилл Раевский, правильно?
– Да, правильно. Школа Вайшешика исповедовала атомистическую теорию физического мира на «неатомном основании эфира, пространства и времени». Так называемые «основные атомы» – из земли, воды, огня и воздуха. Их не следовало путать с обычными значениями этих элементов.
Философы школы Вайшешика утверждали, что именно из основных атомов происходят «двойные молекулы», которые далее объединяются, чтобы сформировать большие молекулы, и приводили массу примеров,
Кирилл замолчал и, сдерживая эмоции, посмотрел на лектора. Лектор имела слегка обалдевший вид:
– Что ж, впечатляет, – произнесла она через несколько секунд. – А если не секрет, откуда такие знания? Я спрашиваю потому – потому что уверена: девяносто девять и девять в периоде процентов студентов и слыхом не слыхивали о Вайшешика – и о Шакья тоже, кстати.
– Ну, я читал, – пожал плечами Кирилл. – Люблю читать о древних временах. В частности, об Индии. В древней Индии существовали масса философских школ, и вообще – они были очень, очень продвинутыми в науках и философии. Продвинутые для той эпохи, конечно.
– Хорошо! – преподаватель кивнула, и Кирилл сел на место. – Продолжим. Отрадно слышать, что еще кто-то любит читать, а не целыми днями пялиться в смартфон или в планшет.
Итак, в пятом столетии до нашей эры древнегреческий ученый и философ Эмпедокл постулировал и о лучах солнца, и о человеческих глазах в контексте философского течения Вайшешика: «Всё составлено из четырех элементов: огонь, воздух, земля и вода». Он полагал, что Афродита создала человеческий глаз из этих четырех элементов, и что она зажгла огонь в глазу, который «светил из глаза, обеспечивая человека зрением».
В своем знаменитом труде «Оптика» древнегреческий математик Эвклид писал, что «вещи, замеченные под большим углом, кажутся больше, те, которые замечены под меньшим углом – меньше, в то время как под равными углами кажутся равными». Далее Эвклид связал очевидный размер объекта к его расстоянию от глаза и исследовал очевидные формы цилиндров и конусов, которые рассматривал под различными углами.
После падения Греции под ударами римлян последние с великой прилежностью принялись изучать труды греческих ученых, привнесли в них много нового и дополнили их знаниями. Например, был такой ученый Лакретиус. Он являлся поклонником греческих атомистов и развивал их идеи. Он писал: «Свет и высокая температура солнца; они составлены из мелких атомов, которые, когда они столкнуты, не теряют никакого времени в стрельбе прямо поперек интервала воздуха в руководстве, переданном вспышкой…»
– Кто-нибудь из вас интересуется историей Древнего Рима? – преподаватель снова прервалась, и Кирилл сделал для себя вывод, что такова ее методика чтения лекций. Преподаватель не дает студентам уснуть, вовлекает их в разговор, переключает внимание с одной темы на другую. С точки зрения эффективности подачи материала и его восприятия – очень даже неплохо.
– Товарищ Раевский? – лектор посмотрела на Кирилла. – Вы как – интересуетесь?
– Да! – Кирилл вновь поднялся с места (вроде, говорить сидя – не очень хорошо). – Некоторыми аспектами жизни древних римлян.
– А если не секрет, какими?
– В основном мистическими, эзотерическими и религиозными.
– Очень
– Нет, ничего.
– Вот и отлично. Тогда для вас всех первое задание – пойти в библиотеку и написать небольшой реферат о сём ученом муже. В интернете можете не искать – там ровным счетом ноль. А вот в «Ленинке», вернее в бывшей «Ленинке», ныне – Государственной российской библиотеке – наверняка, что-то найдется. Страницы две-три машинописного текста хватит, я думаю…
– Ну что, Кирюха, как отдыхалось? – Кирилл вздрогнул от неожиданности, когда сзади раздался знакомый голос Селивана, и кто-то (судя по всему, именно Селиван) хлопнул его по плечу.
– Нормально! – он повернулся и пожал руки «сладкой парочки Бивиса и Баттхэда», как он их про себя называл. – А что это вы здесь делаете в такое время, 1 сентября, и в такой ранний час? Вы что, решили начать учиться по-взрослому?
– Да ты чё, крышей поехал? – Урман громко заржал и ткнул локтем Селивана в бок. – Слышь, кукуруза, Кирюха прикалывается. Решил, что если он ботан, то и все остальные должны быть тоже ботаны.
– Да не, – лениво протянул Селиван, – мы же понимаем, что наш Кирилл так шутит. Видишь ли, друже Кирюха, мы здесь решаем вопрос – как бы продолжить учебу.
– В смысле?
– В смысле, нам дали еще неделю, чтобы закрыть последние сессионные хвосты – по блату дали, кстати. Лично с замдекана договаривался – и вот за эту кукурузу тоже. Да, кукуруза?
– Ага. Сегодня зачет сдаем. На кафедре. Через час.
– Ну вы лапти! – усмехнулся Кирилл и взял поднос у стойки раздачи (они встретились в студенческой столовой, куда Кирилл зашел перекусить на длинной перемене). – А вам, парни, вообще бауманское образование зачем? Вы же всё равно работать по специальности не собираетесь. Да и не возьмет вас никто – вы же не знаете, с какой стороны к формулам подходить.
– А нафига нам формулы? – Селиван плотоядно проводил взглядом сексапильную студентку, сфокусировав взгляд пониже спины. – Какой от них прок-то от формул? Ты телевизор вообще смотришь? Ты там, в телевизоре, разве видел кого-нибудь, кто хоть формулу энергии Эйнштейна знает? Я, например, ни разу таких не видел – всё сплошь ворье, барыги и педики! Да кукуруза?
– Угу. – Урман потянул носом и закашлялся. – Учеба – это отстой. Я думаю, после того как диплом получу, в армию податься. Или в ментовку. А чё? Нормально. Думать не надо, ходи себе на службу и только звания успевай получать. Бабло платят реальное, ипотека на халяву, пенсия супер. Плюс, если в ментовку попадешь, на карман можно левак шинковать – ну там, проституток крышевать или мафию. А ученые? Вот кто отстой! Горбатиться за три копейки, ходить в рваных свитерках и в башмаках «Прощай молодость» – да ну нафиг. Да, кукуруза?
– Точно! – Селиван презрительно сморщился (такое чувство, что и всем телом тоже). – Хотя лично я думаю, что менты и военные – это отстой. Нужно сразу становиться миллионером – да и все дела.
– Интересно, каким же образом ты им станешь? – Кирилла разобрал смех. – Тем более сразу?
– Придумаю что-нибудь. Идей кругом – пруд пруди. Вот, например. Займусь выращиванием крокодилов. Ну, чтобы кожу крокодилью получать и из нее сумки шить. Или типа башмаки. Ну, или тачки изнутри крокодильей кожей обшивать. Ты знаешь, Кирюха, сколько стоит мерс, обшитый изнутри крокодильей кожей? Знаешь?