Fallout Equestria: Обыденная нежизнь
Шрифт:
Мисти отодвинулась от экрана, чтобы Лемон рассмотрел всё ближе. Тот изучил обозначения, покачал головой и взглянул на спутницу:
– Так это значит…
Та кивнула:
– Что они использовали мегазаклинание как двигатель.
Лемон вгляделся в схему и заметил трубки, шедшие от бака с водой к нижнему мегазаклинанию.
– И он, похоже, ещё и… работает на воде или охлаждается ею, или ещё что, – гуль уставился на Мисти: – Это же вообще ни в какие
Мисти указала на логотип с аликорном на чертеже:
– А то ты не знаешь.
Словно по сигналу, ПТНИЦО-1 начал говорить.
– TPR-336805-N1, – глядя на экран, выдал он из дальней двери, где стоял на страже.
Лемон, недоумевая, бросил взгляд на робота и присмотрелся к мелкой надписи на боеголовке. Робот как-то разглядел её через всю комнату.
– Данный серийный номер я узнаю, – продолжил робот. – Я был нагружен этим мегазаклинанием.
Лемон уставился на робота зло:
– Значит… они потому ракету запускали, что ты его не подорвал!
– Возможно.
Лемон подскакал к ПТНИЦО-1 и буквально прорычал тому в лицо:
– Ну а что тогда? Что там было такого важного, что ты не подорвал заряд?!
Робот надвинулся на гуля, прижавшись с ним нос к носу.
– Это уничтожило бы основу всего моего исследования. Три месяца сканирования рисунков и разработки алгоритма выявления подобия – всё стало бы недействительным! – «глаза» робота горели фиолетовым, и в его даже искусственном голосе слышалась обида. – Конечно же я не мог подорвать тот заряд!
– С-канирование рисунков? Подобия? – Лемон не верил своим ушам. – Это ты о…
– …тыльных полосках зебр, – закончил робот. – Они крайне любопытны! Вы знаете, что в древнюю эпоху табунов жеребята узнавали своих матерей только лишь по их…
– …жопам?! – воскликнул гуль. – Целый город разрушили потому, что ты нашёл своим долгом три месяца сканировать зебрячьи задницы?!
– А также их вариации от семьи к семье, – маска робота зажглась зелёным. – Моя база содержит двадцать тысяч пятьсот восемнадцать результатов сканирования и все соответствующие семейные связи. Подрыв бомбы означал бы уничтожение источника всех этих данных!
На спину Лемона опустилось копытце Мисти:
– Ну, ну… успокойся. Он не виноват. Он всего лишь не взорвал город. Он не мог знать, что они сделают с той бомбой!
Лемон стрельнул в неё отчаянным взглядом.
– Зебрячьи… зады, – повторил он.
– Да, и я уверена, некоторые сейчас за такую коллекцию неплохо заплатят, – ухмыльнулась Мисти. – И всё равно робот не виноват.
– Это почему?
– Сам же
– Ты серьёзно? Меня что – одного здесь волнует то, что целый город погиб ради коллекции в двадцать тысяч картинок зеброэротики?!
– Это не эротика! – возразил ПТНИЦО-1. – Это наука!
– Послушай, – начала Мисти, – я знаю, для тебя это, может, и по-другому, но для меня это – всего лишь двухсотлетний анекдот! Это всё в прошлом, Лемон. Не вини робота. Мы ведь не знаем, вдруг они решили бы потом ещё одну бомбу сделать, после взрыва той.
Лемон покачал головой:
– Дело не только в этом, Мисти. Удар мегазаклинанием по зебрам за месяцы до финальной катастрофы мог бы коренным образом изменить ход войны, – гуль повернулся к роботу: – Что было целью?
– Столица, – ответил тот.
– Проклятье, – гуль повернулся обратно. – Да война могла вообще закончиться! – сердито воскликнул он и вновь обратился к Мисти: – И не надо мне сказок про «не взорвал город». Я был в МВТ, когда они отправили в Тенпони команду на ответный удар, прямо перед тем, как мы пошли в стойло. Их мегазаклинание, видимо, основывалось на фокусировке солнечных лучей. Там всё сплавилось в чёрное стекло.
Маска ПТНИЦО-1 стала бледно-оранжевой.
– Она была разрушена? – тихо спросил он.
Лемон повернулся к нему:
– Да. Полностью. Думаешь, только отсюда можно было нанести ответный удар? Таких мест было десятки. От того города ничего не осталось, кроме фонящего шлака.
– Моё исследование стало недействительным, – тихо произнёс ПТНИЦО-1. Его «глаза» зажглись бледно-оранжевым и едва ли не слепили своей яркостью. – Мне нужно больше информации! – громко потребовал он. – Что-то должно было остаться! Кто-то мог убежать и размножиться. Я скорректирую алгоритмы распознавания для компенсации двухсот лет мутаций и рекомбинирования с неизвестными рисунками! Вы знаете других зебр, которых я могу изучить?
– Пэт, хватит, – Мисти спокойно пошагала к роботу.
– НЕТ! – маска робота вспыхнула красным, который перешёл в оранжевый, а затем медленно в жёлтый. Эквоид опустил голову. – Я должен спасти своё исследование, – повторил он негромко. – Что-то должно было остаться. У меня есть все имена, все рисунки, даже анализы ДНК тридцати двух и шести десятых процента их, – он взглянул на Мисти: – Помогите мне спасти его. Вы, живые пони, – гении. Вы создали таких, как я. Вы наверняка можете то, на что не способны мои процессоры.
– Тише, – Мисти обняла робота. – Их больше нет, Пэт. Мы ничего не можем с этим поделать. Прости.
– Больше нет… – тихо произнёс робот. Свет его маски начал затухать. – Больше нет, – а голос – становиться всё тише. – Больше нет… – послышался едва слышный шёпот, и его маска погасла.
Удивлённая, Мисти отшагнула. Двое пони встали в напряжённом ожидании каких-либо признаков жизни у робота. Двадцать долгих секунд не происходило ничего. Наконец чёрная маска мигнула бледным, едва заметным даже в тёмной комнате синим светом.