Fallout: Equestria
Шрифт:
Мы... целы? Я заколебалась, опасаясь, что всё это лишь очередной сон перед кошмаром. Вельвет Ремеди успокаивающе покивала.
А рабы?
В тормозном вагоне, мягко произнесла Вельвет. Посерьёзнев, она продолжила: В составе только один пассажирский вагон, и я посчитала, что жеребятам надо больше места. Так что у нас был выбор: либо разместить рабов в тормозном вагоне, либо привязать их к платформе.
Говорить таким тоном, будто я на её месте предложила бы нечто ужасное, вовсе не было одной из милых черт её характера, решила я.
Внезапно
Но замки?... Я знала: Каламити не открыл бы их, и я не могла представить себе Вельвет Ремеди в юности, практиковавшей такой навык.
Она уставилась на меня.
Ну... Хоть я и не слесарь, вроде тебя, и, конечно, не владею телекинезом столь совершенно, как ты (очень впечатляюще, должна заметить), но я же единорог! Обычная левитация мне вполне по силам... Между твоими ракетами и минами я смогла... обойтись без отмычек или ключей.
Поезд загрохотал под нами. Выглядывая из окна, я увидела, что мы уже пересекли пустыню и успешно поднимались в гору. Здесь тягловые пони замедлились, мы приближались к наивысшей точке горного участка. Мой разговор с Вельвет остановился, и теперь Каламити прервал его окончательно:
За нами опять хвост.
Потянувшись, я села, проверяя вылеченную ногу.
Хвост?
Жеребёнок, что говорил ранее, заявил:
Мистер Каламити думает, что нас что-то преследует. Я заметила, что Каламити опять придвинулся к окну и... осматривал небо?
Другая... я не могла назвать "богиней" ту крылатую единорожицу-работорговку, с которой сражалась, ...из тех... как у шерифа?
Не-а, не думаю. Но там чё-т есть вверху. Не видно, правда, но есть.
Если это что-то не видно, как ты знаешь, что оно есть вообще? возразила Вельвет, но смягчилась под взглядом пегаса. Может, другой пегас?
Каламити поморщился.
Ну-у... эт вряд ли... Он умолк, снова уставившись в окно.
Хорошо, хоть дождь прекратился, сказала Вельвет, выглянув в окно. Эта гроза не утихала уже несколько дней.
Я повернулась и скользнула взглядом по толстому серому облачному покрывалу. Действительно, вода прекратила падать с неба, и облака слегка просветлели, превращая солнечный свет в серость.
Вельвет... начала было я.
Она послала мне улыбку, и сердце моё воспрянуло, её прошлые резкие замечания мгновенно забылись.
Спасибо тебе, Литлпип. Твои повязки спасли мне жизнь.
Я взглянула на неё, зная, что у той медицинской помощи, магической или нет, не было ни единого шанса вернуть её к жизни. Только я начала высказывать это, Вельвет прервала меня, подняв копыто.
Нет, но ты славно постаралась, чтобы привести меня в сознание, ну а потом я уже могла сама о себе позаботиться, единорожица уклончиво посмотрела на Каламити, не упоминая уже о тебе и о твоём занятном друге.
Каламити коротко хохотнул.
Я в удивлении уставилась на свою ногу. Усмехнувшись, Вельвет напомнила мне:
Я ведь
Я любопытно смотрела на красивую кобылу, намного старше меня.
Если это то, чего ты хотела, так почему же?..
Из-за кьютимарки. Однажды я пела песню больному джентельпони, и она появилась. Певчая птица соловей, если точнее. И когда у тебя проявляется кьютимарка, твоё место в Стойле определено. В её голосе слышалась горечь. Это была печальная правда, которую я хорошо знала. Я даже просила Смотрительницу. Но было ясно, что мой жребий быть эстрадной певицей, моя судьба отпечаталась на моих боках. Мой голос был самым красивым в Стойле, и было глупо отрицать свою способность петь. Мне это даже слегка нравилось. Смотрительница даже показала мою родословную, доказывая, что я прихожусь пра-пра-много-раз-правнучкой первой Смотрительнице Стойла, легендарной певице.
Я кивнула, потому что сама слышала режущую грустью сердце песню в таверне Шлагбаум.
И как я могла идти против всего этого? Смотрительница... любезно потворствовала этому маленькому хобби, пока это не мешало моей новой обязанности поднимать ослабевающий дух Стойла. Но, как я уже говорила тебе, это совсем не то, о чём я мечтала.
Уже предугадывая ответ, я спросила:
Вельвет, почему ты покинула Стойло?
Вельвет скромно улыбнулась.
Опять же из-за кьютимарки. Она повернулась, отталкивая одну из аптечек, чтобы показать соловья на её боку. Крылья распахнуты, клюв открыт в пении. Видишь, чего здесь нет, Литлпип?
Я видела, что там есть. Что всегда там было. Поющая красивую песнь птица.
Она не заперта в клетке, мягким голосом сказала Вельвет Ремеди. И если она свободна, то и я не могу иначе. В болезни или беде я должна быть свободна.
* * *
Пойду-ка я наружу крылья разомну малёхо.
Я оторвалась от книги, за чтением которой коротала время. (Оказалось, Ежедневник Эквестрийской Армии был целиком и полностью посвящён боевым сёдлам.) Поезд сбавил ход почти до полной остановки. Сам поезд уже проехал пик, и поездовые пони тянули остаток состава через гору, перед тем как отпустить его и заскочить самим. Не похоже было, что нам вскоре грозил ещё шанс подышать свежим воздухом... ну или для Каламити рассмотреть получше наш хвост.
Я кивнула, отпуская его. Вельвет Ремеди скорее всего уже возвращалась с тормозного вагона; она постоянно проверяла спасённых нами взрослых пони, и я, задержавшись, быстрой рысью побежала осмотреть жеребят.
Время ожидания медленно тянулось, как сам поезд. Вельвет что-то уж долго не было, неужто заблудилась? Нет, это глупо; в самом деле, нельзя же заблудиться в поезде? Я хихикнула, представив себе, как бы я заблудилась в поезде и как буду идти, ведомая заклинанием картографа моего ПипБака. Бедная Вельвет, как она вообще может проделать путь из одного конца поезда в другой без карты?