Фальшивая нота
Шрифт:
— Я понял! Значит, Моцарт специально вставил эти три строчки в своем тайном послании Бэну Франклину в Париж!
— Так значит, Дэн, эти ноты и есть часть тайной переписки между двумя великими людьми, а эти три строчки и есть ключ! — воскликнула Эми.
Но Дэн был невозмутим:— А что это дает нам, если мы даже не знаем, что могут означать эти строчки?
Эми словно подрезали крылья. Ее брат был совершеннейшим ребенком
Моцартхаус, или Дом-музей Моцарта, находился по адресу улица Домгассе, 5. При нем располагалась старинная семейная библиотека. Так как из всех зданий, в которых жил и работал великий композитор, это было единственным сохранившимся, к нему всегда, начиная с девяти часов утра, вела огромная очередь.
Дэн был в шоке:— Что здесь делают все эти люди? Это же Моцарт, а не Диснейленд!
Эми сделала огромные глаза:— Это квартира Моцарта, ты понимаешь? Может, он спал на этой кровати, сидел вот на этом стуле, обмакивал перо в эту самую чернильницу, когда создавал свою бессмертную музыку.
Дэн сразу погрустнел:— Мне что, придется стоять в этой очереди, чтобы увидеть старую мебель?
— Да, — заявила Эми строго. — Ты будешь стоять здесь столько, сколько нужно. До тех пор, пока мы не поймем, что значит этот ключ. Нам надо узнать о Моцарте все, ведь разгадка его тайны может оказаться где угодно.
— Ага, в каком-нибудь стуле, — робко пробормотал Дэн.
— Может, и в стуле. Слушай, ты же знаешь, что за нами гонятся Холты, и все остальные, скорее всего, тоже у нас на хвосте. И они старше, опытнее и богаче нас с тобой. Нам ни на секунду нельзя расслабляться, понимаешь?
Они простояли в очереди еще минут сорок, и надо ли говорить, что Дэн не был от этого в восторге, но зато как только они вошли в музей, он понял, что очередь была все же самой интересной частью программы.
Оказавшись в тесной толпе противных туристов и восторженных меломанов, они со скоростью черепах двигались вдоль бархатного каната, протянутого по всему дому. Один турист из Австралии был настолько растроган присутствием Маэстро, что начал рыдать.
— Не плачь, дружище, — пробормотал Дэн, — скоро все закончится.
Оставалось только самому в это поверить.Детям на шести языках было сказано нигде ничего не трогать. Да и одного взгляда на Дэна было достаточно, чтобы понять, какую он представлял угрозу для музея. Плечи Дэна опускались все ниже и ниже с каждым новым охом и ахом благоговейной публики. У Эми настроение было не лучше, но по другой причине. Нельзя искать то, не знаю что. Она до боли в глазах обыскивала взглядом каждый экспонат, каждый квадратный сантиметр стен в надежде найти зашифрованное послание или какой-нибудь тайный знак, пока, наконец, ее глаза не начали вылезать из орбит, а в висках не затрещали пулеметы.Однако довольно скоро стало ясно, что Моцартхаус — это всего лишь музей, вернее, превращенная в музей старинная квартира, которой более двухсот лет.«И что я здесь собиралась увидеть? — мрачно размышляла— Слава богу, этому конец. У Бэна Франклина хотя бы были разные прикольные изобретения, а этот парень целыми днями только и писал музыку. Пойдем отсюда, Эми, мне нужен глоток свободы.
Эми неохотно признала, что он прав, тут нечего искать.— Нам пора в гостиницу. Вдруг Нелли все-таки удалось накормить Саладина?
Дэн и сам все время беспокоился за кота:— Знаешь, я думаю, нам надо продать какое-нибудь бабушкино украшение и купить Саладину на эти деньги красного окуня.
Эми охнула и крепко схватила Дэна за руку.— Хорошо, хорошо, не будем трогать ожерелье, продадим что-нибудь другое, — поспешил успокоить ее брат.
— Я не об этом. В подвале ведь осталась библиотека Моцарта!
— Эми, прошу тебя, не делай этого! Ты хочешь найти противоядие от скуки в еще большей скуке!
Они спустились по темной лестнице и оказались в небольшой мрачной комнате. Поразмыслив немного, Дэн решил, что Эми, в конце концов, была права, ведь свои самые главные открытия они сделали именно в библиотеках. И потом, если они там что-нибудь найдут, получится, что он не зря страдал все это время.
Библиотека оказалась не совсем обычной. На столе стоял единственный компьютер двадцатилетней давности, в котором находился весь перечень материалов. Чтобы получить нужную информацию, нужно было сделать запрос и передать его библиотекарше, которая выглядела так, словно сама была бабушкой Моцарта.
Пока дети дожидались своей очереди, Эми занялась компьютером. Переключив язык на английский, она набрала KV-617 и имя Бэна Франклина. Не найдя ничего нового, она перешла к биографии Моцарта. И тут она впервые обнаружила имя Марии Анны «Наннерль» Моцарт.
— Представляешь! У Моцарта тоже была старшая сестра!
— Мои ей соболезнования, — зевнул в ответ Дэн.
— Кажется, я припоминаю, что Грейс мне что-то о ней рассказывала. Ну, конечно! Она была такой же одаренной, как и Моцарт, но с ней не занимались и не устраивали для нее выступлений, так как она была девочкой. — Она стала листать дальше. — Дэн! Оказывается, здесь хранится оригинал ее личного дневника!
Дэну все это уже давно начало действовать на нервы. Конечно, у Эми всегда были более близкие отношения с бабушкой, но все равно его каждый раз раздражало, когда она вспоминала, как много у них с Грейс общего.
— Мне кажется, мы ищем что-то о Моцарте, а не о его сестре.
— Но если Моцарт был Кэхиллом, то, значит, и Наннерль была Кэхилл, — заметила Эми. — Дело не в этом. Понимаешь, все, что мы с тобой сейчас увидели, останется в твоей памяти каким-то смутным воспоминанием, а в моей голове сохранится каждая подробность, каждая мелочь. Что, если и Моцарт с Наннерль были такими же, как мы с тобой?
Дэн был оскорблен:— Приехали. Значит, ты хочешь сказать, что Моцарт был полным идиотом и я такой же?