Фальшивая нота
Шрифт:
Люся помнила, как помрачнел тогда Женька, как изменился цвет его глаз и с каким осуждением посмотрел он на нее. Ее вопрос он объяснил ревностью. Конечно, тогда ему легче было думать, что Черепашка ревнует его к Маше, чем попытаться беспристрастно проанализировать ситуацию… «Но как, каким образом Маше удалось завладеть телефоном Червинского? Рыскала по карманам? Залезла в Женькину записную книжку? А почему бы и нет?»
– О чем задумалась? – От неожиданности Черепашка вздрогнула. Оказывается, Вадим Борисович уже положил трубку и теперь смотрел на нее с рассеянной улыбкой. – Что же ты
– Не обошлись бы! – сверкнула стеклами очков Черепашка. – Вы бы мне все равно не поверили.
– Ну почему же, – неопределенно протянул директор программы. – Где ж ты таких друзей себе находишь? – Он расстегнул верхнюю пуговицу своей белой рубашки, ослабил узел галстука и с явным облегчением повел головой из стороны в сторону.
– Она мне не подруга! – отрезала Черепашка.
– Ну не злись. – Вадим Борисович поднялся, подошел к Люсе и потрепал ее по плечу. Девушка тоже встала.
– Я пойду? – В ее голосе все еще звучала обида.
– Ну, прости ты меня, дурака старого… Но мне и в голову не могло такое прийти, чтобы какая-то девица… – Он запнулся и несколько раз нервно дернул себя за бороду. – А у нее, похоже, и вправду с головой не все в порядке, у этой Маши… Хотя, если б Червинский не позвонил, кто знает, может быть, она бы и добилась своего… В общем, ты с ней разберись, – напутствовал напоследок Вадим Борисович и вдруг неожиданно предложил: – А хочешь, я тебе помогу? Дай-ка мне ее телефончик!
– Спасибо, Вадим Борисович, не стоит, – сдержанно отказалась от его помощи Люся, попрощалась и вышла за дверь.
Черепашка не стала звонить ни Маше, ни даже Жене. Хотя за тот час, который она провела в ожидании Лу, сто раз могла бы это сделать. Но больше всего на свете Черепашка не любила выяснять отношения. Главное, что Червинский теперь знает, что это не она. А там, если Маша снова ему позвонит (а в том, что она позвонит, сомневаться не приходилось), Червинский найдет, что ей сказать…
14
– Ты не права! – резко высказала свое мнение Лу. Рассказ подруги произвел на нее сильное впечатление. Ее собственные новости как-то даже померкли по сравнению с тем, что она услышала. – Уж я бы этой Маше устроила веселую жизнь! – мечтательно протянула она. – И не по телефону! Ну скажи, какое она имела право впутывать тебя в свою грязную аферу? – В черных глазах Лу загорелись мстительные огоньки.
– Да ну. – Черепашка вяло отмахнулась. – Мне бы со своими проблемами разобраться! Ну что толку разговаривать с безумным человеком?
– Зря! – тряхнула блестящими волосами Лу. – Ну, допустим, Маша безумна, хотя я в этом очень сильно сомневаюсь… Ну а Женьке-то почему не позвонить?
– А зачем? – пожала плечами Люся. – Пусть лучше ему обо всем расскажет Червинский. Думаю, у него это лучше получится. Мне Женька может и не поверить. Еще решит, чего доброго, что я сошла с ума от ревности и наговариваю на его драгоценную Машу.
На этот раз Лу не стала спорить:
– Что ж, пожалуй, ты права. Будет лучше, если эту новость Женька узнает не от тебя. И вообще не звони ему первая. Вот увидишь, он не заставит себя долго ждать, прибежит
– А знаешь, у меня вот тут, – Люся прижала к груди правую руку, – все, кажется, перегорело, понимаешь? И я совсем не уверена, что у нас Женькой что-то еще может получиться…
Лу помалкивала. Грустно покачивая головой, она смотрела как бы сквозь Люсю. Черепашка тоже помолчала немного, а потом сказала:
– Все, теперь твоя очередь. Рассказывай.
Долго упрашивать Лу не пришлось. Она вообще относилась к числу людей, умеющих моментально и безболезненно переключаться с предмета на предмет. Однако в отличие от подруги, которая слушала ее внимательно и не перебивая, Черепашка то и дело задавала вопросы, особенно когда дело дошло до появления в их квартире Михаила. Тут Люся пришла в крайнее возбуждение: вскочила, начала нервно ходить по комнате, снова и снова подливала себе в стакан воды. Ее интересовало все: и как Михаил выглядит, во что он одет, какой у него рост, глаза, волосы, есть ли на его лице усы и борода; и какой у него тембр голоса – высокий или низкий; цвет рубашки, костюма; и даже такая мелочь, казалось бы не имеющая никакого отношения к делу, как цветы! Черепашка настаивала на том, чтобы Лу самым подробным образом описала принесенный Михаилом букет.
– Пять белых роз на высоких стеблях, – вздыхала Лу.
– Белых или кремовых? – вскидывала голову Черепашка.
Наконец Лу не выдержала:
– Вот пойди туда сама и посмотри, если для тебя это так важно!
– Ты права! – кинулась в прихожую Люся.
Насилу Лу удалось затащить подругу в комнату:
– Да я же пошутила! Дай людям спокойно пообщаться!
– Ну хоть позвонить можно? – жалобным голосом спросила Черепашка. – Да не бойся! Я же полностью тебе доверяю… Если ты говоришь, что мама и Михаил – отличная пара, пусть женятся на здоровье! Но я должна услышать ее голос и сказать, что со мной все в порядке!
Против такого звонка Лу не возражала.
А в это самое время состоялся еще один телефонный разговор – Афанасия Червинского и Жени Кочевника.
– А Люся об этом знает? – упавшим голосом спросил Женя. – Ну что Маша действовала от ее имени?
– Разумеется, – последовал неутешительный ответ. – Она-то мне об этом и рассказала.
– Но откуда она взяла ваш телефон? Я-то его потерял! – пытался разобраться Женя.
– Ты потерял, а она, значит, нашла! – высказал предположение продюсер. – А хочешь совет? Как говорят, с высоты моего жизненного опыта? – усмехнулся Афанасий и, приняв Женино молчание за знак согласия, проговорил: – Держись подальше от этой девицы.
Продюсер и начинающий музыкант договорились о встрече, а на прощанье Червинский сказал:
– Знаешь, а этой Маше ты лучше не звони. Нечего тут выяснять. Согласись!
Женя был согласен. Вообще он бы сейчас согласился с чем угодно. В душе осталась одна пустота.
– Она должна звонить мне сегодня вечером… – продолжал между тем Червинский. – Если только Черепашка ей ничего еще не сказала…
– Люся не станет звонить Маше, – отозвался Женя. – Я в этом уверен.
– Вот и славно. А уж я найду нужные слова. Можешь не сомневаться…