Фальшивая убийца
Шрифт:
Ну и меня для пущей важности причислил к врагам. Ведь, если врагов такое множество, обиженным притвориться легче…
– Как родственники? – уходя от болезненной темы, спросила я.
– Все в шоке. Нана заперлась дома, даже в больницу к Кристине не ездит, свалила все на дядю… Бабушка
– Меня тоже, – с улыбкой призналась я. – Собираются даже документальный фильм снять. Звонят, настаивают на интервью.
– А ты?
– А я, Артем, замуж выхожу.
– Когда?! – опешил принц.
– Пока не знаю, но, скорее всего, скоро.
– За Васю?!
– Угу, – кивнула я немного смущенно.
– Так ты же… Так вы же…
– Только друзья, да? Думаешь, я тебя обманывала? Я сама, Артем, обманывалась.
– Эх, не везет мне с хорошими девушками!
– Еще повезет…
В палату с охапкой цветов, поставленных в пластмассовое ведро, зашла Татьяна Васильевна. Последнюю фразу она услышала и, увидев у постели невестки незнакомого красавца, слегка нахмурилась. Но я тут же внесла ясность:
– Познакомьтесь, Татьяна Васильевна, это – Артем Вяземский.
– А-а-а-а, – разулыбалась мебельная мама. – Очень приятно. Татьяна Васильевна Бурмистрова.
О стрельбе на празднике в доме Вяземских в тот же вечер сообщили почти все телевизионные каналы. Показали и крупный план (кое-кто из телерепортеров остался дожидаться отъезда гостей): Вася забирается в карету скорой помощи. Эти-то кадры и заставили Татьяну Васильевну примчаться в Первопрестольную первой же лошадью.
Не знаю, о чем там Вася говорил с мамой, но в мою палату она вчера пришла присмиревшей. И
Некоторые из имен и званий сразили маму наповал.
Теперь у нас с нею были мир и добрая дружба. Татьяна Васильевна даже приехавшего тем же вечером папу выпроводила:
– Езжайте, Павел Дмитриевич, к Васе домой. Отдохните с дороги, я за Алисочкой присмотрю…
За Алисой и букетами.
А я не возражала. Невзирая на «нервное истощение», настроение было самым праздничным: я была голова обнять и простить весь мир. Неприятности закончились, будущее перестало страшить…
Но главное – я была влюблена. В того самого Васю, знакомого с детских лет, изученного, понятного.
Когда два дня назад он всю дорогу до больницы держал мою руку, я тихо плакала. Не от боли – она почти не чувствовалась после укола, – от облегчения. И от ощущения надежности, которое исходило от Васиной руки.
Мне многое пришлось пережить, прежде чем я поняла: в моей жизни есть место только двум мужчинам – Василию и папе. И так было всегда.
Именно для того, чтобы доказать что-то им обоим, я поехала в Москву. Хотя… только с ними мне может быть хорошо.
Надежно и спокойно.
Пусть кто-то спросит: а как же страсть? Где пыл влюбленности, всепоглощающий огонь?
Я первый раз по-настоящему поцеловалась с Васей лишь два дня назад. И нежность, которую мы испытали оба, едва не затопила палату. Нежность, доверие и близость…
Дай бог каждому испытать подобное!