Фальшивка для тёмного мага
Шрифт:
Дом Мрарвей раскололся. Дочь леди Мимиэль, веря в свою неприкосновенность, встала на сторону матери, а сын, понимая, что он первый в очереди на жертвенный алтарь, восстал, если так можно назвать пущенный в ход яд. Нет, он не убил Кровавую Мимиэль, не смог, не захотел поднять руку на ту, кто дала ему жизнь… Он погрузил мать в глубокий сон, построил для неё усыпальницу… на дне Туманной низины.
Ха?!
Я отодвигаю книгу.
Только что я получила ответ.
Говоря, что нельзя позволить им её
Попытавшись представить, что ведьма, проспавшая невесть сколько десятков, а то и сотен лет, проснувшись, снова будет опасна, я не могу. Однако совсем недавно я точно также не могла представить, что существует магия. Вероятно, усыпальница — это не просто здание, а гигантская магическая ловушка. Иными словами — артефакт. Да и яд мог быть магическим, так что исходить буду из того, что Мимиэль встанет отдохнувшей, полной сил.
Встанет?! Почему я думаю об этом, как о свершившемся факте? Ариэль ведь не допустит… А кто сказал, что не допустит?
Я доедаю последний оставшийся на блюде рулетик — незаметно я смела их все. А вот в чашке ещё больше половины, остыть полностью чай не успел. Я не торопясь отпиваю глоток. Читать дальше пока не хочется — надо переварить уже прочитанное.
В дверь раздаются три коротких удара. Дождавшись разрешения, дверь открывает горничная:
— Госпожа, к вам ваша сестра госпожа Лизари.
— Да, конечно, приглашай.
Горничная отступает, и в библиотеку вбегает Лизи:
— Янри, а почему ты здесь? — Лизи оглядывает заставленные книгами полки.
— А где же мне быть? — удивляюсь я.
— В ванной!
— А?
Разве… от меня пахнет? Я ведь плескалась относительно недавно.
— Госпожа Черис выбрала тебя, потому что ты красивая, а Майла сказала, что ты стала госпожой де Мракай, потому что тебя выбрал Ариэль. Господин Ариэль.
— И? — никак я не могу понять.
— Янри, здесь так хорошо, и есть можно, пока живот не лопнет. Я не хочу отсюда уезжать! Тебе нужно заботиться о красоте, чтобы господин Ариэль нас не выгнал. Книжки вообще скучные.
— Лизи…
— Пойдём! В ванной столько бальзамов, и они все так вкусно пахнут!
Мне совершенно не нравится, что я слышу от сестры. Лизи же, не замечая моей реакции, берёт меня за руку и тянет за собой. Я остаюсь сидеть и, перехватив её ладонь, вынуждаю Лизи остановиться:
— Почему ты думаешь, что Черис выбрала меня за красоту?
Лизи удивлённо распахивает глаза:
— Потому что ты красивая! Гораздо красивее меня, — Лизи надувает щёки с показной обидой, и я окончательно теряюсь.
Хочется сказать, что она ничем не хуже, и обязательно расцветёт, но…
— Лизи, — серьёзно объясняю я. — Черис выбрала меня не за красоту, а за сходство с Льяной де Ривей. Я притворялась
Сестрёнка, я вижу, не воспринимает мои слова всерьёз, и возражение у неё железобетонное:
— Зато Ариэлю ты нравишься. Господину Ариэлю, — поправляется она.
— Господину Ариэлю нравится мой характер, склад ума, душевные качества. Сама подумай. Ариэль был давно знаком с красавицей Льяной, но не обращал на неё никакого внимания. Если бы дело было во внешности, он бы выбрал её.
— Я думаю, она ему отказала.
Рассказать правду? Едва ли Лизи готова услышать. Но позволить ей и дальше витать в её глупостях… опасно для неё же самой. Я не думаю, что ставка на внешность приведёт хоть к чему-то хорошему. Скорее, к горечи разочарования.
— Лизи, всегда найдётся кто-то более красивый. Если ты интересна только внешностью, то быстро проиграешь.
— Поэтому я и говорю, что тебе нужно принять ванну с омолаживающим зельем!
— Лизи, ты уже забыла, как тебя заперли? — жёстко спрашиваю я.
— Янри? — сестра… всё ещё не понимает, но настроение у неё портится.
— Тебя заперли, чтобы заставить меня делать то, что они хотели.
Лизи склоняет голову к плечу:
— А зачем ты заставила их заставлять? Ты же могла сразу слушаться госпожу Черис. Она такая добрая! Столько денег нам оставила! А потом пригласила в де Ривей… Здесь, конечно, лучше…
Лизи тоже заразилась безумием?
— Они хотели, чтобы я причинила вред Ариэлю.
Лизи хмурится:
— Но госпожа Черис такая хорошая…
— Потому что дала несколько монет? — сарказм так и рвётся. — Только хороший человек наймёт девочку из трущоб на роль фальшивой племянницы. Ради тех монет мне пришлось украсть имя Льяны де Ривей.
У Лизи на глазах выступают слёзы:
— Янри, прости-и-и-и!
Ну вот, довела. Ощутив укол вины, я напоминаю себе с чего разговор начался. И вообще, хотя для меня Лизи всегда будет маленькой сестрёнкой, она уже не малышка. И даже не ребёнок. Она подросток, который через несколько лет станет совершеннолетним человеком, полностью отвечающим за свои слова и поступки.
Я приобнимаю Лизи, глажу по спине:
— Я не сержусь на тебя, Лизи. Я хочу, чтобы училась оценивать не только сиюминутную выгоду, но и отдалённые последствия. Понимаешь?
— Да, — кивает Лизи, но как-то… неискренне.
— Хорошо, — я легонько щёлкаю её по носу. — Как только я освобожусь, мы вместе чем-нибудь займёмся. Да?
— Да!
Повеселев, Лизи бросает взгляд на пустое блюдо и загорается новой идеей — попросить у слуг чего-нибудь вкусного. Еда воодушевляет её больше баночек с чудодейственными бальзамами и кремами.