Фальшивое свидание
Шрифт:
– Она стала такой несколько лет назад, когда Кевин и Рашель впервые сошлись, – отмечает она. – Но ты не появлялся, чтобы прояснить наши отношения. Это продолжается так долго, что уже неловко.
– Я стараюсь изо всех сил, чтобы не было совсем уж неловко. – И это чертова правда. – И о чем ты говорила с Сарой?
Эвелин закатывает глаза:
– Тебя только это беспокоит? Что я разболтала все твои секреты твоей новой подружке?
Да, черт возьми!
– Нет. Просто не мог представить, что вы так сдружитесь.
– Сара
От ее слов у меня все внутри переворачивается. А больше всего меня задевают слова «постарайся ничего не испортить». Возможно, я уже это сделал.
– А что насчет тебя? Слышал, ты вышла замуж.
Выражение ее лица в мгновение ока меняется с проницательного на безмятежное.
– Его зовут Грегори. Прекрасный человек. Он врач и из-за работы не смог сегодня прийти. Хотя я уверена, что он был бы рад с тобой познакомиться.
Я слегка ошеломлен энтузиазмом в ее голосе.
– С чего бы ему хотеть со мной познакомиться?
– Чтобы поблагодарить тебя за то, что ты не женился на мне и мы с ним встретились.
Она смеется, и тут меня осеняет.
Эвелин окончательно меня забыла. А я ее. Мы никогда не подходили друг другу, и это нормально. Благодаря интуиции Эвелин мы сошли с неверного пути. Если бы мы поженились, наши жизни сложились бы совершенно по-другому, и мы никогда бы не встретили тех, с кем нам суждено быть.
Эвелин с Грегори. И… возможно… мы с Сарой.
Теперь нужно убедить ее в том, что я не полный кретин.
Глава 36
Сара
Как я и предполагала, поездка домой оказалась сущим кошмаром. Отстойные пробки. Настроение Джареда сложно понять. Я страшно нервничаю. Я планировала вести себя как крутая стерва и собиралась высказать ему за его ложь, но в реальности, когда мы оказались в машине, Сара-стерва улетучилась, и ей на смену пришла Сара-трусиха.
Так что я молча дуюсь. Не лучшее поведение для меня и для любой женщины, которая хочет серьезно поговорить со своим мужчиной, чтобы прояснить ситуацию. Поэтому я удивляюсь, когда Джаред заговаривает первым:
– Ты говорила с Эвелин.
И это все. Вот придурок.
Сжав руки в кулаки, я делаю глубокий вдох и произношу:
– С твоей бывшей невестой? Да, мы разговаривали.
На его челюсти напрягается крошечный мускул. Так бывает, когда он раздражен. Я уже узнаю эти признаки.
– Ты злишься за то, что я не рассказал тебе?
– О, еще как злюсь! – Слова вырываются из меня, и мне становится лучше. – Почему ты не сказал мне об этом до того, как мы поехали в Сан-Франциско? В пятницу мы два часа провели в машине. Мог бы тогда упомянуть этот интересный факт, знаешь ли.
Он так крепко сжимает руль, что костяшки его пальцев белеют. И его явно беспокоит не дерьмовая пробка.
– Я не знал, как об этом заговорить.
–
Он молчит, и я продолжаю:
– Но вместо этого я узнала обо всем от Кендис, а потом, когда пошла в туалет, чертова Эвелин пошла за мной и рассказала историю ваших взаимоотношений.
Джаред приходит в ужас.
– Всю историю?
Почему мне так приятно видеть, что ему неловко? О, я знаю почему – потому что он выставил меня полной дурой и перед сестрой, и перед бывшей.
– Может, не всю, но достаточно. А знаешь, что самое удивительное? – Я думаю, он боится отвечать, поэтому продолжаю: – Эвелин – просто милашка. Она была так добра ко мне. Напомнила мне одну из моих подруг. Я говорю честно, Джаред, я ведь всегда на сто процентов честна с тобой. И я не могу сказать этого о тебе.
Он молчит. Я скрещиваю руки и смотрю прямо перед собой на плотный поток машин на шоссе. Боже, если эта поездка займет больше двух часов, я сойду с ума. Особенно если он так и будет молчать. Мне нужно, чтобы он ответил. Хоть что-то сказал или сделал. Наконец он говорит:
– Я хотел сказать тебе правду, хотел… но я просто… не знал, как сказать, что старшая сестра Рашель – моя бывшая.
И это все. Наверное, все так и есть, и все так просто, но…
– Нужно было все-таки найти слова, чтобы я не выглядела так глупо. Она поняла, что ты мне не сказал, и я чувствовала себя идиоткой, когда пришлось признать правду. Она так хорошо тебя знает, Джаред. Раскусила тебя десять лет спустя. Думаю, это говорит о том, что ты не изменился.
Он молчит. И я тоже. Я зацепилась за этот факт – что он совсем не изменился и, скорее всего, уже никогда не изменится. Ему тридцать четыре. Значит ли это, что он закостенел в своих взглядах? Полагаю, да.
И из-за этого я думаю, что у меня, вероятно, ничего не выйдет.
Пробки наконец заканчиваются, и мы без проблем доезжаем до Монтерея. Джаред молчал весь остаток пути, и я решила, что мне тоже больше нечего сказать. Я слишком устала, ошеломлена и расстроена тем, что произошло в выходные. Я думала, что у нас прорыв, что мы и правда сошлись. Может, так и было. Может, этого было недостаточно.
Я вздремнула, но сон был прерывистый. Мне снилось, что Джаред пришел к нам домой, познакомился с моими братом и сестрой, а Энди невзлюбила его с первого взгляда. Как только он вошел, она начала кричать на него из-за того, что он плохо ко мне относится и что ведет себя как придурок по отношению к родным – что, конечно, правда, но это же сон. А в них не всегда есть смысл.
Дальше они спорят на кухне, Энди тянется к шкафчику и бросает Джареду в голову банку с фасолью, вырубая его. Я бегу к нему, кладу его голову к себе на колени, убираю волосы с его лба и плачу, но он не просыпается.