Фальшивое зеркало
Шрифт:
Однажды они заметили фигуры, медленно преодолевающие болотистую местность и выстроившиеся знакомым порядком «Алмаз». Он узнал отряд Гжян и хотел позвать ее, но не стал, потому что она все равно его не услышит. Каждое отделение было непроницаемо для внешних звуков, как и для их экологических окружений. Все это для того, чтобы группы, очутившиеся в параллельных отделениях, не смогли бы перекрикиваться. Он побежал дальше.
Количество стен уменьшалось по мере их продвижения, пока Раньи не приказал замедлить ход над отделением, заполненным высокими колосящимися полями. Штаб киззмаатан – компактный комплекс, в котором находилось их оборудование, располагался в дальнем конце отделения. Они достигли последнего отделения,
– Командир не лгал, – пробормотал Турмаст. – Ни одного защитника.
– Это не значит, что они не установили никакой системы защиты, – указал Раньи. Прямо перед штабом, от одной стены к другой вился искусно сделанный канал. Раньи не мог не восхититься работой. На уровне земли он был бы совершенно незаметен. Нападающий, не увидев ни одного защитника, скорее всего бросился бы вперед, чтобы повернуть рубильник на панели и объявить победу. Но он мгновенно бы очутился в хорошо замаскированной ловушке. Очевидно, в тот самый момент, когда было объявлено начало Испытаний, вся команда Киззмаата развила бурную деятельность и без остановки рыла этот ров, пока он не был закончен. Они не пожалели времени, чтобы воздвигнуть этот оборонительный рубеж лишь потому, что точно знали кратчайший путь через Лабиринт.
И хотя большого физического вреда упавший в ров скорее всего бы не получил, но и выбраться из него оказалось бы делом нелегким.
– Смотри, – сказал Веенн, указывая куда-то. – Ров идет от одной стены к другой, и он слишком широк, чтобы через нет можно было бы перепрыгнуть. Коссинза и ее люди могли бы проделать весь путь, но в последний момент оказались бы в ловушке.
Раньи молча кивал товарищу, изучая окрестности.
– В этом отделении нет деревьев, только зерно. Не из чего построить мост. Неудивительно, что командир их отряда был так уверен в своей правоте. Они были убеждены, что ничто не может остановить их наступление, и никто не сможет преодолеть построенное ими заграждение.
Веенн медленно покачал головой:
– Да, обычной тактикой мы не сумели бы одержать над ними верх.
– Значит, прибегнем к ненормальной тактике.
Турмаст хмурился:
– Но здесь нет деревьев для строительства моста, значит, и слезть со стены мы не сможем. Как же быть?
– Быстрее, – сказал Раньи, взглянув на поднимающийся жар от пустыни на юге Лабиринта. Бойцы Киззмаата уже давно смели со своего пути Бирачии и его людей, и наверняка уже подходили к их штабу, Внутренние стены Лабиринта были совершенно гладкими и вертикальными. Даже насекомое не сумело бы удержаться на такой стене.
Раньи поднялся и осмотрел своих товарищей.
– Веенн, иди сюда. Вы двое скинете меня вниз.
– Я не стану этого делать Раньи, – Турмаст прикинул высоту, с которой тому пришлось бы падать. – Ничего хорошего не будет, если ты сломаешь обе ноги.
– Но и продолжать находиться здесь бессмысленно. – Он повернулся, встал на колени, уцепился обеими руками за край стены, затем медленно спустился через край. Его товарищи легли на животы, прижав к другой стороне стены бедра и ноги. Каждый взял Раньи за запястье и медленно стал спускать его на колышущееся поле. Именно в эту минуту один из наблюдателей заметил их. Раньи подумал, что увидеть его лицо в этот момент стоило тех усилий, которые они приложили на путь до этой самой точки Лабиринта. Даже если их после этого дисквалифицируют.
Он закрыл глаза, и сделал несколько упражнений
– Давай, – прошептал он резко. Удерживающая его запястье сила исчезла.
Казалось, он летел до земли миллион минут. Ударившись о землю, он подогнул колени. Но удар все же был достаточно сильным. Он отдался по всему его телу, и Раньи завалился на бок.
Он попытался встать, но острая боль в левой ноге помешала ему это сделать. Он не знал, сломал ли он ногу или вывихнул ее. Он пополз, затем сумел выпрямится, опершись спиной о стену. Хромая, почти ничего не видя от пронзающей все тело боли, он направился к штабу Киззмаата. Друзья сбросили его по другую сторону рва, поэтому единственное, что могло бы помешать ему теперь нажать на рубильник, – боль, которая, казалась, вот-вот лишит его чувств. Он знал, что Турмаст и Веенн подбадривают его, хотя он и не слышал их голосов. Они уже были по другую сторону глушителя.
Остановившись у входа в Лабиринт, два старших наблюдателя, разинув рты от изумления, глядели на приближающуюся к ним хромающую фигуру. Раньи слышал, что к нему бегут люди, хотя из-за боли не мог различить их силуэтов. Раздалось несколько криков, но в основном воздух был насыщен ошеломляющей тишиной.
Он чувствовал, как его качает, но старался держаться прямо и двигаться, невзирая на боль. Все теперь зависит только от него. Ни Веенн, ни Турмаст не выдержали бы подобного падения. Ударяя ладонью по выключателю, он подумал, как далеко были бойцы из Киззмаата от его собственного штаба? Он так рассчитал свои силы, чтобы выключить рубильник с первого раза. Он знал, что вторая попытка может не состояться, потому что он уже терял сознание. Как потом оказалось, они обошли соперников на четыре минуты.
Глава 3
Сказать, что результаты этого Финального Испытания были спорны, значило бы то же самое, что сказать, что монстры были несколько не правы, стремясь истребить цивилизованное общество. Дебаты по этому поводу смущали умы людей, как впрочем и членов Испытательного комитета, многие дни после этого.
В конце концов было решено, что правила должны абсолютно исключить лишь применение физического насилия в ходе состязания, а все остальное должно быть разрешено. Ну и, так как команда Киззмаата первой использовала в соревнованиях то, что комитет туманно определил как «неортодоксальную тактику», то и команда Сиилпаана имела право ответить тем же. Группа Раньи была объявлена победителем.
Это решение не вызвало оживления среди проигравших. В мировом контексте не было ничего позорного в том, чтобы оказаться вторым, тем более что их конечная цель – поражение монстров и продвижение цивилизации, оставалась прежней. Лидер группы из Киззмаата подошел к Раньи и поздравил его с заслуженным лидерством.
– Нам повезло, – сказал ему Раньи. – Очень повезло. Ведь я мог остаться и инвалидом.
– В конечном итоге оказалось, что мы вас недооценили, – ответил киззмаатанин. – Мы были убеждены, что наш план безупречен. Но теперь я думаю, что подобные планы обречены на провал изначально. Они сидели в столовой для молодежи, рассказывая друг другу различные истории, делясь своими стратегическими секретами так, как будто обе команды выиграли. Но на самом деле так именно и было.
– Да разве на нашем месте вы не были бы убеждены в своей непогрешимости? У нас было преимущество в огневой мощи, карта Лабиринта и надежная защитная схема.
– Да, я был бы убежден, – победив, Раньи бью снисходителен.
Лидер Киззмаата отхлебнул из чашки.
– Единственное, что мы недоучли, – так это то, что наш противник может оказаться еще более изощрен в своей изобретательности, чем мы. – Он улыбнулся, и все остальные засмеялись вслед за ним. Кроме вечно серьезного Веенна.
– Интересно, какими будут сражения с монстрами.