Фальшивые зеркала
Шрифт:
Реальность оказалось одновременно и приземлённее, и удивительнее.
Джакузи оказалась заполнена зелёными поллитровыми бутылками. Этикетки давно отклеились и крутились в пузырящихся струях. Опустив руку – вода оказалась ледяной, – я выловил одну.
«Жигулёвское».
Староватое, кстати… завтра срок годности истекает…
Я сошёл с ума. Точно, сошёл. Это даже не дип-горячка, это шизофрения. Подобный дом можно найти в глубине – но не в центре Москвы!
Или же я в виртуальном пространстве. До сих пор. Я не вышел из глубины, я придумал
Мне лишь показалось, что я вынырнул. Лишь показалось. Как уже было однажды…
– Глубина-глубина, я не твой… – прошептал я. – Отпусти меня, глубина…
Ничего не происходило. Но это ничего не значит. Последние два года – ровным счётом ничего.
Успокоиться. Первым делом – успокоиться.
Губит не глубина. Виртуальный мир бесстрастен, он лишь отражает то, что внутри нас. Ничего страшного не происходит…
К тому же у меня есть способ проверить, где я нахожусь.
Достав из кармана перочинный ножик, я открыл маленькое, отточенное лезвие. Закатал рукав рубашки.
Так… самым кончиком… Но как не хочется этого делать…
Примерившись, чтобы не зацепить вену, я резанул руку. И взвыл.
Как больно-то! Особенно, когда сам себя режешь.
Зализывая царапину, неглубокую, но кровоточащую, я вытащил из заднего кармана джинсов пакетик с пластырем. Вполголоса матерясь, залепил ранку.
Это не глубина. Боль была слишком сильной, меня должно было выбросить из виртуальности. Это реальный мир и реальная квартира. Тут просто живут психи.
Подойдя к писсуару, я всё-таки сделал то, ради чего пришёл. Поплескал в лицо холодной водой, мрачно посмотрел в зеркало на свою физиономию. Красные глаза, лёгкая небритость… теперь понятно, почему меня так не желали пропускать. А ещё понятно, почему Чингиз легко опознал во мне постоянного обитателя виртуального мира…
Хозяин по-прежнему пил пиво на кухне. Наверное, я его здорово развлекаю своим появлением.
– Я готов говорить, – сказал я, садясь.
– А я готов слушать.
– Вчера я узнал, что хакер, известный как Падла, взломал компанию «New boundaries», занимающуюся разработкой компьютерной периферии…
Чингиз кивнул. Уже хорошо.
– Его взяли, – продолжил я. – Охрана фирмы оказалась неожиданно хорошей, и хакер влип.
– Было дело, – легко согласился Чингиз. – Я полагаю, там Маньяк силки ставил. Его почерк.
Я торопливо продолжил, уходя от скользкой темы:
– Охрана взяла след взломщика и убила его при попытке уйти. Но всё дело в том, что хакер погиб и в реальном мире. Это может означать… если мы отвергнем невозможные совпадения, а их стоит отвергнуть… Это означает, что кем-то разработано и поступает на вооружение виртуальное оружие третьего поколения.
– А третьего – это как?
Странный дружок Чингиза стоял в дверях. Снова с диском, теперь уже, вероятно, не содержащим
– Я ведь тебе объяснял, – лениво сказал Чингиз. – Первое поколение виртуального оружия уничтожает твои программы. Второе, которым имеет право пользоваться только полиция, – может убить и машину. Перегрев процессора, стирание или перешив БИОСа, прожигание монитора…
– Да знаю я, не тупой, – огрызнулся мальчишка. Милые у них отношения. – Ты про третье поколение ничего не говорил!
– А его просто не существует, – ответил Чингиз. – Это фантастика. Оружие, которое убивает человека из виртуального пространства. Всё это ерунда. Писанина жёлтой прессы, вроде «Птички кар-кар».
– Но ведь хакера убили, – возразил я. – Имеется труп. И это реальность.
– Пат, отдай человеку диск, – велел Чингиз. – И поднимись в столовую. Там на полу валяется тело. Глянь, не слишком ли оно протухло, и пни пару раз в бок.
– Прямо так и пнуть? – у тинэйджера вспыхнули глаза.
– Да, это моя просьба. И ответственность на мне.
Пацан просиял. Сунул мне в руки диск, которым так не хотел делиться, и бросился вверх по лесенке.
Я ошарашенно посмотрел на Чингиза.
Нувориш ухмылялся. Нувориш лениво поднялся, взял со стойки бара хрустальную пепельницу, наполовину засыпанную окурками, пачку сигарет и массивную зажигалку «Ронсон». Нувориш прикурил и лениво перекинул пачку мне.
Я автоматически достал сигарету, щёлкнул зажигалкой… и едва её не выронил.
Сверху, из столовой «со стеклянной крышей», раздался рёв.
– А тело-то ещё способно на какие-то реакции… – меланхолично сказал Чингиз. – Это хорошо. Это радует.
Так и не прикурив, я отложил сигареты.
Наверху что-то падало. Донёсся детский визг, пронзительный, как звук кабельного модема, коннектящегося на 115200 бод, падение чего-то тяжёлого и чего-то бьющегося. Повторился утробный рёв.
– Там… ничего не случится? – спросил я. Особой симпатии к Пату я не испытывал, желания поглядеть на человека, умеющего так орать, – тоже, но всё-таки ребёнок…
– Всё, что могло биться, там уже разбилось, – Чингиз печально покачал головой. – Кроме потолка, но там стекло бронированное.
На лестнице послышался топот, тонкие деревянные перила задрожали. Вначале я увидел две пары ног. Одни принадлежали Пату и доставали до ступенек лишь эпизодически. Вторая пара была босой, голой и обросшей рыжеватой шерстью.
Через мгновение «тело» появилось полностью.
Это был кряжистый мужик среднего роста, лет сорока, наверное. Его пропорции удобнее всего было бы вписать в квадрат. Короткая шея была скрыта могучей бородой, баки тоже вызвали бы трепет у парикмахера. Зато голова оказалась совершенно лысой.
В довершении всего новое действующее лицо пьесы абсурда оказалось одетым лишь в чёрные сатиновые трусы до колен. Впрочем, где-то на поросшей шерстью груди запутался маленький крестик, а выпученные глаза прятались под очками в тоненькой золочёной оправе.