Фальшивый брак. Невольная жена императора
Шрифт:
— Количество ваших преступлений растёт, мадам Сигаль, — отметил он.
Зелёные глаза бабушку на миг наполнились бешенством, но тут же вновь стали спокойными.
— Идёмте, — бросила она и отвернулась.
Мы с Домиником отказались. Сначала помогли Фелиси собраться и закрыть дом. И только потом отправились в путь. По дороге молчали. Лишь ведьмы тихо переговаривались между собой. Примерно часа через три пути мы добрались до деревни. В отличие от жилища Фелиси, дома ведьм оказались добротными, из срубов, с выкрашенными яркими красками наличниками. Разноцветные узоры и композиции
Наше появление вызвало оживление. Ещё больше ведьм и их шевалье выбрались на улицы. Мужчин оказалось больше, чем я предполагала должно быть. Но потом заметила здесь и простых женщин, без магических сил, стариков.
— Это беженцы? — спросила я у одной из ведьм.
— Их прогнала инквизиция. А лес принял, — ответила она.
Как оказалось, улицы выстраивались не прямыми линиями, а кругом. В центре находилась площадь с высокими каменными столбами и добротным теремом, иначе не назвать. Здание было двухэтажных, доски сруба блестели от лака и ярких красок. Перед ним находилась трибуна, откуда, видимо, оглашались важные новости.
Нас провели в терем. Изнутри пахло едой, вдали раздавался треск дров. Похоже, здание было жилым домом, а не каким-то официальным органом управления. Видимо, отсюда правила глава ковена. Большинство наших сопровождающих остались снаружи. А здесь Сигаль протянула браслет и мне.
— При подданных испугалась? — скривила я губы в ухмылке, проигнорировав артефакт.
— Они мои сёстры, — отрезала Сигаль.
— Ну, они-то верят в этот бред. А мы видим, что ты запудрила им мозги.
— Дерзкая девчонка, глупая, ничего не знаешь, а обвиняешь, — она резко отпрянула, когда передо мной выступил Доминик. — Не смей мне перечить! — рявкнула, и мой муж, охнув от боли, рухнул на колени.
— Шевалье же неприкосновенны, — зло рыкнула я, выхватывая у неё браслет, и защёлкнула его на запястье.
Слабость навались мгновенно. Ориентиры потерялись. Доминик подхватил меня, аккуратно положил на пол и прижал к груди, поддерживая под лопатки.
— Мама! Нет! Хватит! Что ты делаешь?! — К нам выбежала Анэйс. Она вцепилась в локоть Сигаль. — Хочешь, чтобы родная внучка тебя ненавидела?
— Ей и не надо стараться, — фыркнула я, обнимая Доминика за шею.
Он перестал вздрагивать, похоже, бабушка прекратила воздействие.
— Она и не должна меня любить, — ответила мрачно Сигаль. — И он тоже.
— Не говори так. И ты, Валери, ты не знаешь всего, — Анэйс приблизилась ко мне, присела перед нами на колени.
Зелёные глаза наполнялись слезами, на губах играла улыбка.
— Валери, доченька, я так рада тебя видеть, — прошептала она, потянувшись ко мне.
— Ты серьёзно?! — воскликнула я, поняв, что она хочет меня обнять.
Анэйс отпрянула, когда моя рука налетела на её щеку.
— Ты ещё смеешь называть меня дочкой? Да хуже мать нельзя даже представить! Ты пыталась похитить моего сына, разлучила нас. Теперь он там один без родителей, рискует остаться сиротой.
— Т-ты не права, — всхлипнула она, касаясь дрожащими пальцами покрасневшей щеки. — Мама сказала, ты… вы должны
— И ты поверила ей после стольких лет вранья? Если хотела помочь мне, могла попытаться спасти только меня, но ты решила похитить и ребёнка. Его в первую очередь. Он родился-то только потому, что бабка этого хотела. Я была о тебе лучшего мнения, раньше считала, что ты пыталась нас спасти от козней отца и бабки. А ты ей помогаешь. Больше никогда не пытайся со мной заговорить, пока не исправишь, что натворила.
Задохнувшись, она отпрянула, дрожащие руки прижались к губам, останавливая громкий всхлип.
— Хватит, — Сигаль схватила дочь под локоть и помогла ей подняться. — Приведи себя в порядок, — и подтолкнула её в сторону коридора, откуда она и появилась.
Нас же проводили в комнату в подвале, точнее, можно сказать, в темницу. Голые стены, металлическая дверь с двумя окошками, одно с решёткой, другое очень узкое с подставкой для передачи еды. Обстановка тоже оказалась скудной. Койка, отхожее место в углу, к счастью, убранное. Похоже, темницей пользовались редко. Даже бельё на койке имелось и совершенно чистое.
— Как вы закрываете мой взор? — потребовала ответа Сигаль. — Отдайте мне эти артефакты.
Переглянувшись с Домиником, мы выполнили требования. Старуха сжала в руках драгоценности, неприязненно скривилась и, показалось, помрачнела ещё больше.
— Наши судьбы связаны со слишком многими факторами, — покачал головой Доминик. — Ключевые лица предстоящих событий тоже защищены. Вы разозлили слишком многих, мадам Сигаль.
— Будете мне угрожать армией Тринаты? Пусть идёт, мы ждём, как и ваших крылатых друзей, — сухо улыбнулась она. — Что же, общаться я буду только с тобой, внучка. Идём.
— Нет, я мужа не оставлю. Ты можешь говорить при нём. Мы доверяем друг другу, это ослова наших брачных клятв. Зато тебе доверять нельзя. Ты уже нарушила собственное правило о неприкосновенности шевалье и напала на него.
— Жаклис была права на твой счёт. Дерзкая, непокорная. Твоя мать надеялась на воссоединение семьи. Но это невозможно. Ты не позволишь, — со странным сожалением покачала она головой.
— Потому что вы не знаете, что такое семья.
— Мы будем говорить наедине. Мнение мужчины мне неинтересно. Если доверяет тебе, то поверит на слово, когда ты донесёшь ему мои слова. Это не обсуждается. Ты либо идёшь со мной добровольно, либо я добиваюсь своего силой. Красных ведьм не просто так боятся больше всех остальных. Ты видела мою силу.
Доминик стиснул мою ладонь сильнее, потом отпустил. Поймав его кивок, я дала знак Ланцелоту, чтобы оставался тут, и побрела за бабушкой. Сердце было неспокойно. Союзники не знают, где мы, и они далеко. Сейчас проще всего избавиться от опасного заложника в лице императора Тринаты и этим же ударом ослабить возможного противника.
Глава 21.3
Мы покинули подвальные помещения и поднялись на второй этаж. Я на миг замерла у входа, потому что в по-домашнему обставленной гостиной нас ожидали Жаклис и моя мама. Анэйс уже успокоилась, но при моём появлении прижала ладонь к щеке.