Фальшивый игрок
Шрифт:
Есть такая штука как Теория шести рукопожатий. Если не ошибаюсь, то она говорит о том, что каждый человек может знать любого на планете через шесть рукопожатий. Круто звучит, но вряд ли это работает, хотя меня нашли через четыре рукопожатия без БК.
Я с внуком успел поговорить до того как до него успели добраться и обработать родители и через минуту выехал. Стёпу, который всё слышал, с собой не взял, от греха подальше. Зачем человеку криминал? Репутацию уменьшат, плюшки отберут. Он рвался мне помочь, но я же не
Бога нет, но наверно он тогда остановил мою руку. Кто же ещё мог предотвратить убийство? Виндовс что ли? Ну разве что я почувствовал взгляд Тарасика и решил не убивать на глазах у ребенка.
Дети помирились, хотя после этого случая зятю я перестал доверять окончательно, внук остался со здоровой психикой, а я поселился в «доме для слабоумных», то есть пенсионеров.
— Папа? Ты с нами?
Воспоминания ещё бродили в голове как испорченный сок и я немного подзавис, если честно. Старость не радость — иногда так бывает,что оказываешься между сном и явью посреди улицы, а на самом деле просто задумался не забыл ли выключить утюг.
— Он наверно размышляет откуда звук идёт и пытается понять, твой старый всегда был любознательным. Егор Юхимович, не лезьте роботу под юбку, там нет кнопки!
— Знаешь Лиза. Можешь выключить своего программиста, пока я его сам не приехал выключать?
Зятёк бурчал что-то неопределенное, но дочка его всё-таки отогнала и вернулась.
— Папа ты здесь? Он ушёл. Можешь говорить?
— Так кроме меня и железной девки здесь больше никого вроде нет. Слушай, а эти ваши браслеты прослушиваются наверное…
— Папа, — в голосе её сквозило раздражение, — кому мы нужны чтобы нас прослушивать. Браслеты не для этого делали.
— Ага, расскажи мне про государственную систему. Бабу эту точно «слушает» больница, так что три раза подумай, что говоришь, а лучше я сам приеду.
— Не нужно приезжать, папа.Тем более тебя не выпустят. Мне просто нужен совет, связанный с твоей работой. Я знаю, какого уровня специалистом ты был.
Я посмотрел наверх. Пенсы скрылись, не влезали в личные дела, пока их не просили. Официоза тоже не видать вокруг, кроме этой красотки, но без неё никак.
— Слушаю тебя, дочка.
И она рассказала.
Внук пропал. Точнее не совсем пропал, все знали где он проводит своё время, как и большинство современной тупорылой молодёжи — в этой игре. Игра как театр, а игроки там актеры. Живут в своих общинах, как бродячие музыканты, и общаются с такими же пассионариями. Ерунда полная, но популярность у молодежи сверх меры. Прибыли миллиардные, корпорации стригут купоны а народ шляется по своим виртуальным миркам. Вся эта ерунда точно как эти тупорылые браслеты, только в тысячу раз хуже.
За всё нужно платить и игроки расплачиваются за виртуальную жизнь настоящими деньгами, можно в кредит.
3
— Папа, что же мне делать, — продолжал горловое пение андроид.
— Заткнись, — брякнул я, не подумав.
— Что, папа? — в голосе прорезались знакомые железные нотки. У меня даже глаз дёрнулся — такой у дочки был тон, когда она меня сюда отправляла. Железная — вся в отца.
— Это я не тебе. В смысле расскажи подробнее. Что за игра, что за долг и как внучка вытаскивать будем, Лизка.
— Так откуда мне знать. Я не малолетка, чтобы в игры играть, я работаю целыми днями, папа. Игры — это для «малолетних дебилов». (1)
— То есть ты не знаешь, где твой сын пропадал сутками? Воспитывать Тарасика тоже игра для малолетних дебилов?
— Папа не начинай, ты как бы и сам самоустранился на отдых. Когда последний раз с внуком связывался?
Она забыла про браслет, которого я не носил, ну да ладно, сейчас не до мелочных пререканий.
— Рядом с тобой дышит один… Из тех кто разбирается в играх, спроси его.
Маленькая, но победа. Зятёк обиделся, судя по тому как громко он засопел и какой обиженный голосок прорезался, скрываемый за хамским тоном.
— Егор Юхимович, здравствуйте еще раз. Но вообще-то я не пью, не курю, и в азартные игры не играю, вы ведь в курсе. Зачем эти подъёбки?
Она что-то прошипела, затыкая ему рот, дочка не любит вульгарную лексику. Пришло время парировать.
— Зятёк, а я думал ты программист. Умные из твоей профессии понимают в этих игровых штуках, даже делают их. А ты всё еще в банке сидишь, службу поддержки модерируешь, «программист»?
— Папа! — вырвалось у дочки особенно громко и даже злобно. — Твой любимый Тарасик должен государству полмиллиона кредитов и отдавать нам нечем. Предложения, или так и будете ругаться?
Чуть не вырвалось, еле удержался. Спокойствие, только спокойствие. (2)
— Что за кредиты ещё? Я что-то пропустил?
— Папа, кредиты — это внутриигровая валюта. На наши меняется один к трём. То есть Тарас должен больше двухсот тысяч союзок.
Пришлось рот рукой зажимать, чтобы не выругаться. Физически поток брани пришлось останавливать, да еле сил хватило.
— Напомни какая у тебя зарплата?
— Сорок тысяч.
— А у муженька?
Она промолчала. Что-то бубнил за кадром программист.
— Я точно не знаю, — замялась дочка.
— Всё ясно. Свяжусь с вами позже.
Пластмассовая красавица смотрела на меня, не закрывая рта.
— Конец связи.
— Папа? — голос дочки испуганно звучит из глубин пластикового горла, — Не уходи, пожалуйста. Я не знаю, что мне делать. Я боюсь.
— Разберёмся. Дай подумать. Дед внука не бросит. Выключайся, или как это у вас называется.